Mysteria alchemia (СИ)

- Она может продемонстрировать опыты в моём замке, - раздался тут сильный, с отзвуком серебра, голос. Из темноты в пиршественный зал выступил лорд Россер.

«Венефиций! Чернокнижник!» - разнеслось по толпе, и люди в испуге отпрянули.

Лорд Россер только усмехнулся криво, подошёл к градоправителю и повторил:

- Она может показать вам свои опыты у меня в замке.

- Так ты что, с этим чернокнижником путалась? – возопил тут отец Сарейи. – Я тебя в башню запру! И дурь из тебя выбью – раз и навсегда! И алхимическую, и чернокнижную!

Но в этот миг девушке было ни до гнева отца. И даже не до лорда Россера, хотя она и была благодарна за его вмешательство. Сарейя с вызовом смотрела на градоправителя и на мэтра Майлона и думала, что вот он, тот момент, когда она покажет всем и каждому, что она – настоящая алхимичка!

* * *

Градоправитель, понаблюдав за опытами, в результате которых у девушки появилась светящаяся красноватым тинктура, спросил только:

- А другие цвета получить можете?

- Могу, - заявила девушка. От облегчения у неё кружилась голова – заклятие любви, наложенное много дней назад, давно ослабло, и сил он него осталось совсем мало. Так мало, что Сарейя даже сомневалась, сработает ли заговорённый лордом Россером яхонт. – Ещё у меня выходит зелёный и оранжевый.

- Мне бы синего… - протянул градоправитель и вздохнул. – Что ж, и зелёный сгодится. В воскресенье ко мне приезжает посол из столицы. Сделаете мне к встрече с ним сосудов с зелёным светом?

- Я могу сделать синий! – вмешался тут мэтр Майлон.

- Прекрасно, - легко согласился градоправитель. – Леди Сарейя сделает зелёного, а вы, мэтр Майлон – синего. Хотите ещё раз посмотреть на опыты, чтобы смогли повторить?

- Мне её опыты ни к чему, - передёрнул плечами алхимик. – Я и сам давно легко мог бы сделать что-то подобное.

- Что же не сделали? – неожиданно подал голос стоявший в углу мрачный лорд Россер.

- Я полагал, - высокомерно ответил мэтр Майлон, демонстративно не глядя на чернокнижника, - Что настоящий учёный не станет размениваться на такие глупости.

- Глупости или нет, но я бы не прочь получить несколько разноцветных сосудов с такой тинктурой, - примирительно сказал градоправитель. – Значит, договорились  - к воскресенью, - закончил он и вышел, оставив мэтра Майлона и леди Сарейю сверлить друг друга пристальными взглядами.

* * *

Ночью накануне приезда посла в Гариарде раздался страшный взрыв.

Когда испуганные горожане высыпали на улицы, они увидели, что дом уважаемого алхимика мэтра Майлона лежит в руинах.

- Наверняка чернокнижника рук дело, - тут же пошёл по толпе шепоток, и от него, словно от уголька, брошенного в стог сена, занялся пожар.

Тут же вспомнили, каким мрачным взглядом пронзал лорд Россер алхимика, явившись на пир градоправителя, чтобы предложить свой замок для опытов. И даже придумали слова, который он якобы бросил, уходя, мэтру Майлону:

- Ты ещё пожалеешь!

Исподволь тлевшая к лорду Россеру боязнь вспыхнула ярким огнём, и люди разом припомнили  слухи о призраке чёрного пса, который бродил вокруг марей, где стоял замок чернокнижника – он пугал редких прохожих и заманивал неповинных детишек в гибельную топь. Вспомнили о том, что в лесах вокруг болот кто-то жутко воет по ночам, а забредшая туда однажды корова из соседнего селенья родила потом двухголового телёнка. Вспомнили, что как-то видели лорда Россера скачущим ночью на коне, у которого изо лба торчал витой рог, и о том, что однажды от его взгляда замертво упала свинья.

Много всего вспомнили – и немедленно решили, что гибель уважаемого мэтра Майлона – его рук дело.

Кто-то предположил, что, возможно, взрыв произошёл из-за алхимических опытов мэтра Майлона, но на него тут же зашикали – и, не дожидаясь утра, направились к градоправителю с требованием справедливого суда. Вывалили на него, сонного, всё сразу – и про страшные слова, сказанные лордом Россером на пиру, и про синие огоньки в лесах, и про двухголового телёнка, и про свинью, явно свидетельствующие о том, что смерть алхимика – его рук дело.

Лорда Россера арестовали той же ночью и под напором таких неоспоримых фактов приговорили к смертной казни за чернокнижие.

Узнавшая об этом на следующее утро Сарейя бросилась к градоправителю, желая объяснить, что взрыв наверняка произошёл тогда, когда мэтр Майлон пытался повторить её светящуюся тинктуру, не зная рецепта.

Но к градоправителю девушку не пустили.

Возвращаясь домой, Сарейя услышала, как глашатай на главной площади громко объявлял, что сегодня вечером состоится казнь чернокнижника.

Прижав руки к сердцу, дикой птицей забившемуся в груди, Сарейя замерла – а потом решительно направилась к дому. Не заходя внутрь, зашла  в конюшню, оседлала давно переставшую хромать Малли – и поскакала на замок в болотах, к своим колбам и ретортам.

Единственное, что могло спасти сейчас лорда Россера – это эликсир вечной жизни, и она собиралась его сделать.