Мысы Ледовитого напоминают

Окладников вполне мог, услыхав от старпома «Якутии» про неё, обсудить, что это такое, но не сделал этого, а написал лишь, что это был, видимо, томар, то есть стрела с тупым наконечником для охоты на пушных зверьков. Это неправда. Свердлов, описав жезл, тоже заключил, что

«это была не стрела-томар, как посчитал А. П. Окладников, ибо ни вес, ни размер, ни материал шара этому не соответствуют. Возможно, что в данном случае учёные потеряли весьма значительную находку» [Свердлов, 2001, с. 39].

Это верно, и обладателя булавы легко увязать с богатыми вещами:

«Если же к названным предметам добавить… ремень из тонкой кожи и серебряные с позолотой пуговицы, то можно предположить, что в заливе Симса находилось лицо довольно знатное.

Маловероятно, чтобы обычные торговцы и промысловики носили такие наперсные кресты и имели столь изысканные вещи» (там же, с. 44).

Более на данную тему у Свердлова речи нет. Его и Окладникова легко понять: казачий атам н не вписывается в их версию ПСФ (северный путь.) В личной беседе со мно Свердлов отказался видеть в этом жезле булаву, так как известные музейные булавы — не деревянные и не сибирские. Но сам никакой мысли о жезле не предложил, а какая-то нужна. Попробую ее обозначить.

Иван Выговский (гетман в 1657–1659 гг.) с булавой

В те годы на севере Сибири служили стрельцы и казаки, они были во всём равны, но лишь у казаков имелся чин атамана, причем «атаман… мог ведать подразделением всего в несколько десятков человек» (.Никитин Н. И. Первый век казачества Сибири // Военно-историч. ж., 1991, № 1). Однако звался он так, как у казаков юга Сибири и собственно России звался большой начальник, и чтобы отличить себя от сотника (как стрелецкого, так и казачьего), наш герой мог обзавестись самодельной булавой. Это могло быть важно ему для укрепления положения среди окружавших.

8. Безумные идеи и разумные вопросы

Интересно, как наши герои всё же приплыли к местам таймырских находок — южным путем или северным? Ведь в начале в XVII века никому уже не удавалось обогнуть Ямал (что в XVI веке удавалось многим), так что едва ли можно допустить, что в это время или чуть позже некий коч мог обогнуть огромный Таймыр. Тот, кто заявляет, что возможность обогнуть мыс Челюскин в самом деле была, должен её хоть как-то обосновать, чего никто не делает.

Первый исследователь

Первый же учёный, описавший находки (то был уже известный нам этнограф Борис Долгих), прямо поставил, пусть в иных терминах, вопрос о пути:

«путешественники огибали Таймыр, плывя или с запада на восток или с востока на запад. При первом предположении они могли плыть прямо из Белого моря, Холмогор или Пустозерска, или даже Колы, и могли плыть из устья Енисея. Второе направление допускает возможность плавания либо из устья Лены, либо из устья Хатанги, куда путешественники могли попасть с того же Енисея южнотаймырским водным путём» [Долгих, 1943, с. 220].

Простим автору, далёкому от морского дела, безумную идею прямого плаванья в коче (назначенном плавать близ берега) из Колы в море Лаптевых. Лучше давайте запомним, что южный путь мыслим двумя способами — из Енисея реками Южного Таймыра и из Лены прямо морем. Читаем дальше: