Мытарства коллежского советника

Поездка в Пекин, как и следовало ожидать, не принесла существенной пользы. Обратный путь полковника лежал через города Тяньцзинь и Таку. Он решил остановиться в Таку на несколько дней, дабы познакомиться с местным генерал-губернатором, начальником военной школы и командующим войсками, а затем с подобной же целью отправиться в Шанхай-гуань. Константин Николаевич рассчитывал выудить у них сведения об укреплениях устья реки Пейхо и Шанхай-гуаня. Но в пекинской миссии Десино дали понять, что в силу своего сомнительного положения ему опять же не следует самостоятельно знакомиться с такими высокопоставленными особами! Разведчику рекомендовали действовать через консула, с тем чтобы последний ездил вместе с ним и представлял его нужным людям!

В данном случае предложенный вариант был заведомо обречен на провал. Дело в том, что в это время русские консулы, в отличие, скажем, от английских и немецких, не имели обширных связей среди китайской администрации и, опасаясь потерять престиж, очень неохотно соглашались быть посредниками при знакомствах. «...Что же касается тяньцзиньского консула,– писал К.Н. Десино, – то он человек совершенно больной и его трудно двинуть из дома, а потому мое знакомство заняло бы очень много времени, в течение которого я находился бы в положении одалживающегося к консулу, что весьма обидно и неприятно. Обстоятельства не позволили употреблять столь долгий срок только на предварительные знакомства, и я уезжал из Тяньцзиня в Чифу на третьи сутки, отложив это дело до более благоприятного случая. Но опять-таки, когда этот случай подойдет, то для более обстоятельного знакомства мне придется проделать ту же процедуру, что и в Чифу, то есть сначала войти в хорошие отношения с какими-нибудь адъютантами или переводчиками, их угощать, одаривать, на что потребуется много времени и денег».

Определенные трудности разведчик испытывал и при общении с иностранными военными агентами, зачастую делившимися друг с другом информацией о вооруженных силах государства, в котором все они находились. Подобный обмен сведениями был выгоден для каждого из них. Бывали случаи, когда военные агенты, особенно союзных государств, вступали и в более тесные контакты. Однако несчастный «коллежский советник», приравненный формально к простому писарю, не мог, общаясь с иностранными атташе, добиться существенных результатов. Во-первых, по своему положению он стоял значительно ниже зарубежных коллег и не мог рассчитывать на должное уважение с их стороны, а во-вторых, ему, как человеку, ушедшему якобы в отставку, было неудобно интересоваться военными вопросами.

В результате, единственно, чем мог беспрепятственно заниматься Десино, так это съемкой местности, да и то многие укрепления, военные учреждения и гарнизоны оказывались порой просто недоступны.

Тем временем события продолжали развиваться далеко не лучшим образом. Среди проживающих в Китае европейцев начали расползаться многочисленные сплетни о Десино и официальном русском военном атташе полковнике Вогаке. Кумушки из дипломатического корпуса усердно строили различные досужие домыслы по поводу них обоих, которые, в свою очередь, незамедлительно обрастали красочными подробностями. Так, говорили, что в Петербурге якобы недовольны работой военного атташе, но сразу сменить его не могут, а поэтому временно назначили Десино в дипломатическую миссию, и, когда он осмотрится, заменят им Вогака. Вполне возможно, данные слухи распространяли недоброжелатели официального агента, желавшие подорвать его авторитет. Кое-кто из иностранцев поспешил воспользоваться случаем, дабы поссорить Десино и Вогака. Последнему передали – «слухи о его смещении распространяет сам Десино», а тому, в свою очередь, любезно сообщили – «Вогак рассказывает каждому встречному, будто бы Константин Николаевич опасный шпион, от которого следует держаться подальше». Отношения между нашими разведчиками постепенно становились натянутыми, и только личная встреча в Тяньцзине позволила им разрешить этот вопрос к обоюдному удовлетворению...