Мытарства пассионариев

Священник встал из-за своего стола и подошел к огромному старинному сейфу с резной ручкой. Андрей с удивлением увидел, что круглая крышка размером с днище стакана закрывала вовсе не замочную скважину, а электронный кодовый замок. Несколько цифр уверенной дробью — и дверь толщиной не менее пятнадцати сантиметров совершенно бесшумно начала отъезжать в сторону. Архимандрит Илия взял из темных недр сейфа простую картонную папку с завязками и вернулся к столу. Дверь также бесшумно закрылась.

— Теперь о твоем первом деле, — настоятель спокойно, не спеша развязывал папку, давая возможность Андрею настроиться на рабочий лад. Он понимал, это не просто после столь быстрой и резкой смены обстановки. — Знаешь, кто такие бегунки-катакомбники?

— Вы имеете в виду тех, кто бежит из городов в тайгу от конца света? — Андрей быстро включился в рабочий процесс, чем вызвал еще один одобрительный взгляд отца настоятеля.

— Да, тех самых.

— Половина из них убеждена, что Патриарх с архиереями продался сатанинской власти на корню, а вторая половина думает, что нет, Патриарх хороший, но слабохарактерный, и его обманывает продажное окружение, в большинстве своем масонское.

— Немного утрированно, но в принципе так. Все они называют себя ревнителями истинного православия, православными христианами, но на самом деле по своим убеждениям являются фаталистами и каббалистами. Как иначе можно назвать людей, которые постоянно ноют, что все пропало, что со дня на день случится апокалипсис (причем уверенно знают, что при этом произойдет и как, почти поминутно) и верят в магию цифр? Налоговый номер для них имеет зловещий смысл и силу большую, чем сила Христа. Для них число 666 уже само по себе магично и смертельно, даже если это просто голая цифра или даже номер страницы в Библии.

— Они еще следят за тем, чтобы не пересекать по диагонали перекрестки, ибо этим они якобы топчут святой Крест, и не ставят у себя в домах канализационных крестовин, боясь пускать по Кресту нечистоты.

— Вижу, ты знаешь.

— Да, я прочитал вон ту книжицу, которая выглядывает из вашей папки.

— А, «православный триллер», ужастик для малообразованного читателя. Так называемые «Духовные беседы и наставления старца Антония» некоего священника Александра Краснова.

— В вашем издании есть благословение Патриарха Алексия II?

— А как же, все по-взрослому. Ты даже не представляешь, сколько бед натворила эта жалкая беллетристика!

Архимандрит в сердцах шлепнул серенькой книжкой об стол. Несколько секунд он молчал, справляясь с нахлынувшими чувствами. Потом взял из папки какой-то документ и с минуту перечитывал его. Наконец, он продолжил.

— Так вот. Говоря на молодежном сленге, «крыша рванула» не только у простых прихожан. В конце девяностых годов «спасаться» из больших городов в глухую тайгу побежали и лобасто-очкастые интеллигенты: доктора наук, врачи, инженеры, учителя, артисты, писатели и прочие «продвинутые». От одиночных побегов в таежный «медвежий угол» до организованных переселений целыми приходами! Наиболее интересны в этом плане оказались москвичи. Самые богатые и деловые согласно пресловутой столичной прописке, они внушили себе, что они еще и самые «просветленные». Ни увещевания, ни разъяснительная работа не дали результатов, и три года назад один из центральных московских приходов, распродав все имущество на корню, в полном составе отбыл в неизвестном сибирском направлении. Постоянные прихожане, примерно пятьдесят семей, плюс два священника и два диакона. Храм, конечно, после них не закрылся и не пустовал, но разве это не ЧП? Тем более, что вторым священником оказался молодой, принявший постриг, подававший большие надежды, но попавший под влияние «бегунов» племянник советника самого Патриарха. Куда уехали, что с ними случилось — никто не знал. Подключенные компетентные органы по горячим следам смогли проследить их только до Иркутска, дальше — черная дыра. Правда, по-серьезному их и не искали — люди уехали добровольно, самостоятельно и по собственным убеждениям, пусть даже ошибочным. Все рассчитывали, что через год-два блажь выветрится, и «блудные сыны» вернутся домой или хотя бы дадут о себе знать. Однако произошло другое. Сначала, ровно через полтора года после отъезда, в Шереметьево сел иркутский борт с цинковым гробом. Ни сопровождения, ни какой-либо информации — только крупно выцарапанные (видимо, камнем) на крышке два слова: «Москва. Патриархия», да щедро оплаченная по тройному тарифу доставочная багажная квитанция. Вскрыли гроб. Там оказалось тело одного из двух диаконов того самого пропавшего прихода.

— Что-то странное?

— То-то и оно. Тело как будто было разодрано, сердца вообще не было, а отделенная голова не отрезана, а оторвана от тела. И еще: почти полностью отсутствовала кровь. Судебно-медицинская экспертиза предположила, что нашего диакона, по-видимому, задрал крупный медведь-людоед. Короче, обычный таежный несчастный случай. У бедняги не было родственников, и мы его похоронили.