Мытарство. Живая голограмма

Зачем эти жесты? Разве он не может просто изменить свой облик мысленно, как это делаю я?

– Ну что, как тебе? – спрашивает Иммануил.

– Не очень, – признаюсь, разглядывая на себе странную форму.

Штаны слишком велики, как и рубашка, а на голове неудобная штука.

– Не снимай! – настаивает ангел, видя мои телодвижения.

– Я просто хочу посмотреть, что у меня на голове.

– У тебя солдатская пилотка, такая же, как и у меня.

– С красной звездой?

– Да.

– Нельзя ли мне с синей? – спрашиваю, ведь синий цвет мне идёт больше.

– Нельзя.

Ну да, конечно. Иммануил выглядит классно в этой форме, а я похожа на бомжиху. Единственное, что мне нравится, так это причёска. Вместо распущенных волос сейчас мою голову украшает толстая коса.

– Пошли!

– Куда?

– Найдём Бориса. В таком виде он нас примет за своих.

Мы движемся вперед, оглядываясь по сторонам. Я не понимаю, зачем весь этот костюмированный фарс. Борис же не представляет угрозы… или представляет?

– Похоже, это тот самый дом, – сообщает Иммануил, и мы заходим в подъезд.

Здесь грязно и пыльно. Ощущаю опасность и переключаюсь на режим просмотра будущего.

Мы поднимаемся на пятый этаж. Иммануил тихонько открывает дверь. Раздаются выстрелы. Больно! Падаю на бетонный пол, Иммануил тоже ранен. Борис продолжает стрелять, пока не заканчиваются патроны. Нет слов! Быстро возвращаюсь в настоящее.

– Иммануил, не двигайся!

– Что случилось?

– У Бориса пистолет-пулемёт Дегтярева. Похоже, он на взводе и будет стрелять без предупреждения.

– Откуда ты знаешь?

– Я просто знаю, поверь!

– Хорошо, будем действовать более осторожно.

– Иммануил!

– Да?

– Его оружие может навредить нам. Как такое возможно? Оно ведь не настоящее, то есть, не существует!

– Во сне люди создают предметы, обладающие огромной силой. Такой пистолет способен уничтожить беса низшей расы.

– А ангела?

– Ангел получит ранение, испытает боль.

– И умрёт?

– Нет. Тебе страшно?

Ещё чего! Просто любопытно. Испытывать боль, конечно, нет никакого желания.

– А что насчёт призраков? Их можно убить?

– Слово «убить» не уместно. Больше подойдёт определение «стереть из сна».

Мы уже на месте.

– Тихо зайдём в квартиру и уговорим Бориса вздремнуть, – делится своим планом Иммануил, протягиваясь к дверной ручке.

– Нет! – вскрикиваю, хватая его за руку. – Он будет стрелять. Позволь мне!

– Да, пожалуйста! – легко соглашается ангел.

Скулы его лица напряглись. Ему больно? Ой! Я слишком сильно сжала его руку.

– Извини! – шепчу, разжимая пальцы.

– Ничего, – потирая запястье, отвечает ангел. – Действуй!

Тихонько стучу в дверь и нежным голосом спрашиваю:

– Можно войти?

Дверь приоткрывается, и сквозь щель просовывается дуло пистолета.

– Кто вы? – с недоверием спрашивает старик.

– Мы свои! – откликаюсь, прикладывая палец к губам в знак того, чтобы Иммануил молчал.

Неизвестно, как Борис отреагирует на мужской голос.

– Сколько вас там? – не может угомониться человек.

– Нас двое, – отвечаю всё тем же мелодичным голосом.

Наконец, дверь широко открывается. Борис вглядывается в нас, в наш наряд, и его напряженное лицо медленно расслабляется.

– Заходите!

На квартиру это не похоже, скорее – на баррикады. Весьма хаотично – перевёрнутый диван, стулья разбросаны, книжный шкаф лежит, создавая лабиринт. Борис явно проявил изобретательность.

– Они повсюду, на улицу лучше не выходить, – деловито сообщает он. – Где ваше оружие?

– Патроны закончились, пришлось всё бросить и убегать, – врёт и не краснеет Иммануил.

А он фантазёр! Неужели ангелам разрешают врать?

– Ничего страшного! – отзывается Борис. – У меня этого добра навалом. Идите сюда!

Следуем за ним в соседнюю комнату. Тут такой же беспорядок.

– Вот! – говорит Борис, приподнимая коричневый плед.

– Ого! – искренне удивляется Иммануил.

Ещё бы! Здесь стволов на любой вкус – винтовки, пистолеты, револьверы, пулеметы, гранаты, даже базука. Хорошо старик подготовился.

– Выбирайте, что по душе!

Иммануил берёт винтовку. Я вначале тянусь к пулемёту, но затем резко передумываю и беру пистолет.

– Ты устал, – говорит ангел. – Тебе надо вздремнуть, а мы подежурим.

– Враг не дремлет, и я спать не буду! – не соглашается человек.

Вот ведь упрямец! Иммануил смотрит на меня, ожидая помощи, а я не знаю, чем помочь. Как уговорить человека пойти спать, когда он весь на нервах? Как? Ударить по башке? Вряд ли Иммануил именно такой помощи от меня ожидает. Сам бы уже стукнул старика, чтобы тот отключился и уснул.

Тут слышу мысли Бориса: «Ага, как же! Подежурят. Только усну, ясно, чем эти двое влюблённых займутся. Дело молодое, не хитрое». С трудом сдерживаю смех. Иммануил снова косится на меня. Знаю, он тоже подслушивает мысли старика.

– Ты уж очень хочешь спать, – вступаю в игру. – Мы с братом не сомкнём глаз, будь уверен!

Ангел поднимает брови. Да, я только что солгала. От этой лжи внутри что-то вспыхнуло и горит, причиняя неудобство, а затем и вовсе боль перекидывается куда-то рядом с сердцем. Совесть! Так вот ты какая! Прошу тебя, совесть, успокойся! Обещаю больше не врать! Боль в груди утихает…