Читаем МЖ: Мужчины и женщины полностью

МЖ: Мужчины и женщины

С первого взгляда это кажется ересью. Эрудит тут же вспомнит изречение Малларме: «Стихи делаются не из мыслей и даже не из эмоций, а из слов». У слов разный вес в практической речи и в поэзии. В поэзии слова изменяют свою информативную, знаковую природу и становятся вещно-реальными. Поэт познает тайну не слова, а вещи, прорывается за условные знаки речи. В подлинных стихах всегда и только говорит тело.

В дневнике литературу мы сокращали лит-ра,и нам не приходила в голову рифма пол-литра.А математику мы сокращали мат-ка:матка и матка, не сладко, не гадко – гладко.И не знали мальчики, выводившие лит-ра,который из них загнется от лишнего литра.И не знали девочки, выводившие мат-ка,которой из них будет пропорота матка.

На этот счет существует целая философия; собственно, наисовременнейшая философия почти вся построена на лингвистической рефлексии. И тут важнейшим представляется отличие письма от речи. Орудие речи – голос, а не пиктография или азбука. Поэтому речь возможна лишь тогда, когда ее слышат. Поэтому голос по природе, онтологически интимен, хочется даже сказать – альковен. Поэтическая речь в пределе – шепот. В ней язык становится ощутимым – язык не как орган речи, а как телесный орган. «Мясистый снаряд в полости рта», как определял его Даль. Вот именно этот язык порождает стихи Веры Павловой.

Вкус вкуса – вкус твоего рта.Вкус зренья – слезы твои лижу —так, пополам с дождевой морская вода,а рот: в поисках слова вложу, приложуязык к языку, вкусовые сосочки к соскамтвоим вкусовым, чтобы вкуса распробовать вкус,словно тогда я пойму, что же делать нам,как избежать того, чего так боюсь:

Это из цикла «Пять с плюсом». Вот еще оттуда:

То, что невозможно проглотить,что не достается пищеводу,оставаясь целиком во рту,впитываясь языком и нёбом,что не может называться пищей,может называться земляникой,первым и последним поцелуем,виноградом, семенем, причастьем.

Язык, скорее, орган осязания, чем речи. Стихи рождаются из проникновения языка в тело. Только в этом смысле поэзия есть движение языка. Вера Павлова это тайное знание поэта сделала явным – для читателя. Ввела его в мастерскую стиха – тело.

Но пусть теперь она говорит сама. Стихи из нового сборника «Вездесь».

Опыт? Какой, блин, опыт!Как с гусыни вода:– Тетя Вея, ты ёбот?– Да, дитя мое, да.Разве может быть добытиз-под спуда стыдахоть какой-нибудь опыт?– Да, дитя мое, да.

* * *

Не надо смотреть, но смотрю:на нищего, копающегося в помойке,на геев, целующихся на скамейке,на алконавта в окровавленной майке,на висюльку старика, ждущего струйки —не надо смотреть. Но смотрю.

* * *

притвориться пьянойчтобы приласкатьсяпритвориться глупойчтоб сказать люблюпритвориться старойчтоб не притворятьсяпритвориться мертвойпритворясь что сплю

* * *

Переход через Альпы на ты.Я совсем не боюсь высоты.Я совсем не боюсь глубины.Я боюсь ширины и длины.

* * *

В подбородок, в кромку подбородкаи под подбородком – много раз:Вздрагивает золотая лодкана поверхности закрытых глаз.Волосы, уключины, ключицы,волоски, кувшинки, камыши:Что случилось, что должно случиться,знаю каждой клеточкой душии, как ветру, подставляю чудуплечи и лицо. Иди ко мнеи греби, а я, как в детстве, будуспать, клубком свернувшись на корме.