МЖМ по кругу. Анальная Эстафета. Эротика, боль и принуждение

Высокий, в расстёгнутой белой рубашке, с бутылкой шампанского и парой бокалов он был абсолютно неотразим. К тому же от него очень дорого и вкусно пахло. Густой насыщенный аромат дурманил меня, а его рука точечно попадая в мою самую эрогенную зону между лопаток и ниже, возбуждала меня. Я почти сразу почувствовала очень необычные сексуальные ощущения.

Что возбуждается у меня не только киска, с мокренькими половыми губами, но и попочка. Глубоко, возле матки, но именно со стороны ануса. Я сжала кулачком попку и приятное ощущение разлилось по телу.

Я словно открыла в себе новый центр удовольствий. Нет, я не думала в тот момент заняться сексом снова и даже подумать не могла, что все четверо норвежский олимпийцев по очереди кончат мне в анал.

Кто-то танцевал, кто-то болтал. Время от времени, кто-нибудь из ребят говорил тост и весь большой номер с верандой громким ух запрокидывал бокалы. Это была громкая европейская вечеринка, где многие говорили на незнакомых языках, но с нами пытались говорить либо на ломанном русском, кто знал, либо на английском.

Даша и Юля тупо кивали, типа понимают, но они явно пришли сюда чисто выпить нахаляву и пообжиться с чемпионами. Как тупые малолетки.

Олаф повел показать мне вид с веранды. Он бережно взял меня за руку и почувствовала себя Белль из «Красавицы и чудовище». Он такой огромный. Но делал это подчеркнуто нежно.

Веранда была офигенной. По мимо нас тут флиртовали какие-то высоченные блондинки шведки керлингистки с кареглазыми немецкими саночниками.

Про керлинг вообще ходили слухи, что в него идут только эскортницы со спортивным прошлым, чтобы поднять себе цену. Ну типа показывали по телеку и всё-такое. И только для этого его и ввели в программу игр. Судя по этим девочкам-шведкам так то и было. Они лопат своими тупыми глазками перед щетинистыми саночниками и хохотали над каждой шуткой как лошади.

Олаф подвел меня к перилам и положил руку на талию сзади. Вид открывался шикарный. Вся долина то тут, то там взрывалась фейерверками, где-то ехали автобусы с соревнований, где-то горели огни отдельно стоящих коттеджей для спортсменов, но я не могла думать ни о чем, кроме него.

Большой и горячий

Мне хотелось зарыться в его объятия. Он большой и горячий. Нежный, улыбчивый и такой общительный. Все на вечеринки улыбались ему и он со всеми перешучивался. А еще у него на груди висела большая золотая медаль.

Сквозь окно в пол мы могли наблюдать без звука за вечеринкой внутри номера. Юля уже вертела бедрами между Эриком и Уле, а Даша сослалась в углу с Йоханессом.

– Им хорошо,– сказал Олаф.

Я потерлась щекой о его щеку.

– А мне хорошо с тобой – проронила я.

– Будешь моей «трофейной телочкой»?

– Трофейной телочкой? – рассмеялась я.

– У нас в Норвегии есть обычай… Когда викинги возвращаются с битвы с победой, они могут выбрать любую девушку в деревне, как «трофей».

Олаф обнимал меня сзади и я чувствовала его стальной пресс и твердеющее достоинство.

Я посмотрела на парочку шведок с немцами и они были так увлечены собой, что не обращали на нас внимания. Я стала тереться о его стояк, словно хочу вырваться.

– Но я не могу быть твоей трофейной телочкой. Я же приличная девушка.

При этих словах я два раза шлепнулась попочкой о его промежность и его член начал вставать быстрее.

Олаф уже сжимал меня в своих объятиях.

– Тебе не холодно?

Я выпила еще пол бокала.

– Нет, мне нормально. Я же фигуристка – королева льда.

Я стояла на морозе в открытых босоножках на шпильке, в мини платье в паетках и у меня изо рта валил пар, потому что меня сжимал в тесных объятиях Олаф. Олимпийский чемпион Пекина по лыжам из Норвегии. Его густые блондинистые волосы упирались в звезды, его рука легла на мой животик под пледом, а я положила голову ему на грудь, ведь он выше меня на полторы головы.

И попой стала совершать движения, словно он меня трахает сзади.

– Я приличная, девочка…

Мелкими толчками об него.

– У нас так не принято, чтобы девушка отдавалась иностранцу.

Он схватился за поручни, чтобы я его не оттолкнула, и прижался сильнее.

Я потекла как сука. Просто не могла остановиться и терлась о его твердое тело. Ноги, пресс, грудь. Они были у него плоские и твердые как у памятника. Я чувствовала его большой твердый напряженный член в штанах, и я хотела его в попу.

Он уже гладил мою грудь, а я тихонько пьяно постанывала. Он сдавил сосок и я уронила бокал, который разбился, но этого никто не заметил из-за музыки, салютов и опьянения.

Олаф подтолкнул меня в угол и развернул лицом к себе.

– Тебя нравится?

Он положил мою руку на одеревеневший стояк сантиметров двадцать пять в рост.

О, боже. От этих ощущений ручкой я потеряла дыхание.

– Олаф…– почти, как «о, ах» сорвалось с моих губ,– это так неприлично.

За его спиной смеялась и лапала друг друга компания из шведок и немцев. Прямо в метре за ним, а тут я гладила его член. Снизу. Вверх. Убрать ручку одумавшись. Я же приличная.

И снова снизу вверх, потому что не могу удержаться.

Олаф уже озверел. Его голубые глаза сверкали чертовщиной. Он закусывал губу, готовый разорвать меня.