Н 4 (СИ)

Напряжение: том 4

Пролог

В основе каждого строения – инженерный расчет. Придет шквальный ветер с осенними штормами, ударит ледяная вьюга студеным февралем, разойдется грозой небо поздней весной или солнце устроит пекло без единого ветерка в разгар лета –

любая постройка обязана выдержать. Особенно, если речь про сооружение исконно военное,   коему   предписано   стерпеть   не   только   погодные   ненастья,   но   и человеческую волю, вооруженную и злонамеренную.

Стены   Московского   Кремля   помнили   шесть   сотен   лет   и   в   четверо   больше сезонов, были биты пушечными ядрами и горели в огне, видели под сотню штурмов и   раскаты   стихий   в   каждом   из   них,   ведомой   противостоящими   Одаренными.   Во времена оные, в небе над шпилями башен сталкивались грозовая синева и багровое пламя, блекло-желтый песок и аквамарин кристальной чистоты. Целый калейдоскоп красок   и   Сил   раз   за   разом   сходились   в   смертельной   битве,   но   в   местах   их столкновения   всегда   был   один   и   тот   же   цвет   –   темно-красный   цвет   крови,

одинаковой у нападавших и защищавшихся.

Многое пережили стены, и не всякое событие оставляло их целыми. Латались прорехи,   перестраивались   обрушенные   участки   и   закладывались   новые фортификационные сооружения – спешно во время войны, и куда более вдумчиво во времена спокойствия и мира. Бывало, в сытые и спокойные годы некрасивые, но надежные   сооружения   сносились   целиком,   чтобы   выстроить   на   их   месте   нечто скорее прекрасное, чем функциональное.

А бывало и так, что целую башню кремлевской стены отдавали царским указом в руки отличившегося боярства – и те тоже не оставались равнодушными к новому приобретению, вкладывая богатство рода в лучший символ личного благополучия,

который   только   и   может   быть   в   стране   –   в   собственную   башню,   высокую,   да роскошную на зависть всем остальным. Слева, правда, у этой башни будет ветхая стена в пять метров толщиной, да справа тоже вид не самый лучший – но сама будет настолько хороша, что на защиту ее от врага будет призвана вся ближняя и дальняя родня. Даром, что этой родне до столичных битв за власть никакого дела не было –

но вот за личное имущество уже можно и порадеть. Таким путем восемь из двадцати башен обрели новых хозяев, перейдя из щедрых рук самодержца в собственность весьма   влиятельных   семейств.   А   власть   на   престоле   Московском   утвердилась настолько, что более некому в стране стало шептаться по углам, что кровь в царе варяжская, не наша – и не по праву ей быть во главе русских земель. Проблемы-то,

ради которых их когда-то призвали, давно уж решены. .

Странно, но те, кто выжил в тех противостояниях, сбежав за границу – не очень то   сотрясали   воздух   гневными   речами   в   адрес   правителей,   а   скорее   исходили искренней ненавистью к победителям из числа своих, что были по иную сторону.

Так получалось, что всякий раз воевало боярство против равных себе по титулу и положению, а сами Рюриковичи ни в одном междоусобном сражении свою силу так и не   явили,   пусть   и   присутствовали   самолично   во   время   каждой   битвы.   Оттого   –

кровная   месть   тоже   была   к   своим,   но   никак   не   к   потомкам   варягов,   некогда приглашенных на княжение, да оставшихся на века.

Времена   активных   битв   уже   два   столетия,   как   позади.   Вокруг   высится прекрасный   город,   украшенный   высокими   шпилями   княжеских   башен   –   тех семейств, кому в свое время не досталось награды за ратный подвиг в виде части кремлевской стены, но позже, в обмен на услуги трону, интриги, подвиги или горы золота был получен во владение участок столичной земли под строительство. И,

разумеется, были эти высотки куда роскошнее и выше кремлевских. «Меняю старые лампы   на   новые»   -   кричал   как-то   персонаж   одной   восточной   сказки,   готовый   с радостью обменять яркий и красивый новодел на пыльный и ветхий. В этом мире «джинны» сами владели своими старыми башнями и меняться не желали – равно как и исполнять чьи-либо желания, кроме своих собственных.

Мир, правда, в джиннов не верил и предпочитал ходить в Кремль на экскурсии…

В ту его часть, которая для посещения была открыта.

- Господа! Прошу обратить внимание направо. Перед вами Архангельский собор

-   шедевр   зодчества   начала   шестнадцатого   века,   построенный   по   проекту архитектора Алевиза Фрязина из Милана.

Группа экскурсантов послушно повернулась в сторону белоснежной громады с золотыми   и   серебряными   куполами.   Было   их   ровно   два   десятка   –   совершенно разных,   приезжих   и   местных,   в   парадных   нарядах   и   легкомысленных   шортах   и футболке по нынешнему жаркому дню. Но внимали они своему гиду - основательной на   вид   брюнетке   четвертого   десятка   лет   в   сером   костюме   и   белой   блузке,