Н 7 (СИ)

— Ждем тебя в «Чемпионе», — сказал Погосян.

Сумки я оставил в раздевалке, и мы с Микробом пошли к Витаутовичу.

— На море хочется, — пожаловался Микроб. — Только два раза был в детстве, так понравилось! В Евпаторию бы опять! — Он вздохнул.

— Ты вырос, — констатировал я. — И это заметно. Очень заметно.

— Да я ж всего пять сантиметров прибавил, потому что скоро ничего нельзя будет сделать с ростом, двадцать три стукнет, а после этого возраста не растут, а так — уже метр семьдесят, а не метр шестьдесят пять. Еще пара сантиметров — и хватит. А то все девчонки выше меня

— Но не за два месяца на пять сэмэ. Я серьезно. Если вычислят, затаскают потом, и жизни тебе не будет.

Микроб вздохнул.

— Да я и так на поле не особо-то выпендриваюсь, только когда совсем прижмет…

— Ага, на три позиции поднялись. Но то ладно. Нам очень повезло с Витаутовичем, потому что он — за нас, хотя мог бы доложить, что обнаружены новые… ты понял.

— Это да. В общем, рад, что ты вернулся! Без тебя — тоска, и поговорить не с кем, все гы-гы да га-га.

— Да-да, понимаю, — я пропел: — «Вокруг меня чужие люди, у них совсем другая игра»…

Микроб хохотнул, пожал мне руку.

— Вот! Именно так. Я-то теперь не такой, как они.

О, как же хотелось ему рассказать про Энн и крота, и что я теперь сотрудничаю с БР, но вспомнился документ, который я подписывал. Секретную информацию разглашать нельзя. Странно, что Энн у меня ничего об одаренных не спрашивала. Наверное, знала, что простые смертные не в курсе.

Кабинет Витаутовича находился на втором этаже спорткомплекса прямо над столовой, а на двери рядом красовалась табличка: «Димидко А. А.»

— Ух ты, у Саныча тоже кабинет?

Микроб махнул рукой и ответил прежде, чем постучать к Тирликасу.

— Он там не появляется. Это так, для солидности.

— Входите, — донесся до боли знакомый голос, и мы с Микробом переступили порог.

Увидев меня, Тирликас глазам своим не поверил, растерянно заморгал и поднялся.

— Добрый вечер, Лев Витаутович, — я шагнул к столу и протянул руку. — Рад видеть вас в добром здравии.

Огромный рот Тирликаса растянулся в улыбке, мелкие морщины избороздили щеки. Он ответил на рукопожатие, а потом шагнул навстречу, сгреб меня в объятия и похлопал по спине.

— Тоже рад, Саня! — Он отодвинулся и посмотрел так, словно у меня выросли рога или огромный нос, и он это внимательно изучал. — Сто лет тебя не видел.

— Мне уйти или остаться? — спросил Микроб, наблюдающий за нами у входа.

Тирликас кивком велел ему удалиться, положил телефон в ящик стола и подошел к окну, откуда открывался вид на стоянку.

— Как видишь, все обошлось, но два месяца провел, вообще как в тумане, в марте-апреле проблески сознания, ну и теперь память просела… Как вообще произошло такое дерьмо? Чтобы Шуйский… — Он помотал головой. — До сих пор не верю.

— Разведка не дремлет, — сказал я, присаживаясь. — Хотя за месяц, проведенный в Англии, не заметил, что там живется лучше, чем тут. Дорого все, просто капец.

— Это простым людям у нас лучше. А тем, кто вкусил власти, всегда хочется большего, будь ты хоть трижды… — «одаренный» он говорить не стал. — Федор прогрессирует медленно, но у него получается держать процесс под контролем.

— Хорошо. Следующий вызов в национальную сборную — его.

— Одно меня беспокоит… — Тирликас взял паузу, будто решал, говорить или нет. — Двое в одном месте. И у обоих очень странный контролируемый талант. Да, таланты бывают разные, но есть и общие базовые вещи. Например, если талант набирает силу, то остановиться сложно. А у вас процесс… контролируемый. Как будто природа вашего дара другая.

Я пожал плечами. Не говорить же ему, что Саня Нерушимый существует благодаря неведомой сверхсущности.

— А Горский? — спросил я еле слышно. — Как у него? Он же, получается, первый, все равно что нулевой пациент, с него все пошло.

— Никто не знает. — Тирликас прищурился, будто видел меня впервые. — Хорошо ты сказал — нулевой пациент. Мудро.

— Пойдемте с нами праздновать, — предложил я. — Команда вам многим обязана… и я.

Витаутович усмехнулся.

— Скорее это я тебе обязан. Если бы не ты, кормил бы уже червей. Кстати, как тебе удалось узнать то, что проморгали спецслужбы?

— Стечение обстоятельств. Помог авторитетным людям в СИЗО, они раздобыли информацию.

Себе я напомнил, что нужно разузнать, где чалится Кардинал, и отослать ему посылку с самыми лучшими сигаретами, которые на зоне все равно что валюта. Он вряд ли нуждается, просто пусть знает, что я помню добро.

«И Кардинал может еще пригодиться», — квакнула жаба.

— Ждем вас в «Чемпионе», — сказал я Витаутовичу, мысленно щелкнув жабу по носу.

Тирликас поморщился, но кивнул. На душе стало тепло, только сейчас я понял, как боялся увидеть сломленного Льва Витаутовича. Но нет, это тот же самый варан.

У выхода он меня окликнул и показал «класс».

— Я болел за тебя. Ты превосходно справился.

— Подробности — в «Чемпионе».

Я захлопнул дверь и рванул сперва в раздевалку за сумкой с сувенирами и телефоном, затем — в спортбар.