Н - 7 (СИ)

— На три мерзости в мире меньше.

— Гроза им ничего не сделает! Они жрут небо, пока спят! Разбудишь — сожрут и тебя!

— Гроза их не победит. — Согласился я, вслушиваясь в нарастающий грохот. — Гроза — чтобы они не сбежали.

Дрогнуло небо синхронным раскатом молний. А в центре над нами, заглушенное Пеленой, но настолько яркое, что дневной свет будто померк — начало проявляться нечто геометрически-правильное.

— Три “Пелены” сожрут любую Силу, — шагнул Артем вперед и зло посмотрел на меня. — Они станут только сильнее! Слушай меня! Голод, только голод способен их погубить!

— Я сожру их сам. — Говорил я спокойно, не пытаясь соревноваться с окружающим грохотом. Прочтет по губам — он умеет.

Над дымкой принялись кружить слабо видимые силуэты тускло-синих созданий с широкими крыльями вытянутыми хвостами — сначала малым кругом, а потом растягиваясь над городом по широкому кругу. Сотни их. Тысячи — разом вонзившихся сияющим подбрюшьем мертвую хмарь и закручивающих их вслед своему движению. Все быстрее и быстрее, собирая облачную дымку с самых краев к центру — над нами медленно, а по границам города — со скоростью ураганного ветра. И чем плотнее собирали, тем больше плотной грязи я видел вместо сероватых облаков.

Их действительно было три — сосредоточия черноты и мерзости, цепляющейся за небо и пьющей из него Силу. На моих глазах истаивали электрические драконы, подлетевшие слишком близко к тварям. А потом, под низкий, вибрирующий звук, исчез сразу десяток возле самого крупного черного кома.

- ”Пелена” пробуждается. — Напряженным тоном комментировал Артем.

— Так, что тут у нас! — Деловитым перестуком шагов явился князь Давыдов. — Ага. Ага!.. — Произнес он гораздо задумчивее, глядя на грохочущий водоворот из молний над головами, подтаскивающий чудовищ к распахнутым воротам уже ясно видимого “Небесного дворца”. — А я еще пить не хотел…

— Извольте видеть, вопиющее нарушение дисциплины! — Жаловался ему на меня Руслан Артемьевич.

— Ротмистр, как это понимать?!

— На вашей трости две кнопки, господин полковник. Справа и слева, у оголовья. — Произнес я, не оборачиваясь.

Я слышал, как ножны освободили потаенный клинок, а воздух загудел от рассекшей его зачарованной стали.

И тут же белый росчерк, сотканный в две замысловатые буквы, рванул к небу. Две секунды тишины — и дикий крик боли мурашками прошелся по спине.

— Вы прощены, ротмистр! — Воркующим тоном отозвался князь Давыдов. — Где вы добыли это чудо?

— И почему оно не у нас в сокровищнице?! — Возмущался Артем.

Странные люди, не умеющие радоваться счастливым совпадениям.

— Только в сторону домов на том береге не махайте, господин полковник! Я обещал.

С той стороны реки уже во всю сияли поднятые щиты — отливая красной дымкой высшей степени защиты. Тут уже было не до маскировки.

Рядом, кашлянув, чтобы не зашибли (опытный человек), деловито разворачивал знамя полка юнкер Ломов.

А за ним и другие постояльцы начали выглядывать из отеля, между делом показывая, насколько глубокомысленным бывает русский язык. Казалось бы — одно слово, а означает три черно-грязные огромные твари в небе, принявшиеся сползаться в одну-единственную.

— А про это в энциклопедии ничего не было, — пересохшим горлом просипел Артем.

— Каждый день узнаешь что-то новое! Разве не прекрасно! — Призвал я к Силе, на секунду заставив Дворец вспыхнуть еще сильнее.

Но тварь, отчего-то, начало волочь к открытым дверям Дворца все медленнее и медленнее — будто цеплялась за небо, выпивая электрических драконов уже сотнями. Однако движение все еще продолжалось — что придавало оптимизма.

— У нас еще пара минут. — Накатил на Артема приступ меланхолии. — Сейчас оно создаст себе глаза и заметит нас.

— Гусары, встать в строй! Юнкер, вас тоже касается! Ваше императорское высочество, прошу защитить отель и постояльцев. — Позади вежливо обращался Руслан Артемьевич к принцессе.

Морозом кольнуло по локтям, чужой волей нажало на плечи — Ее высочество призвала предков, и четыре стихии принялись оплетать пространство за нашими спинами.

— А как же мы? — возмутились гусары, глядя, как их отсекает от нас кружевной защитой из перевитых вместе алых, синих, зеленых и черных линий — мерцающей плотной кольчугой, от одного взгляда на которую вспыхивали защитные перстни на руках.

— Господа! Нам также потребуется ваша помощь! — Немедленно согласился с ним завуч. — Требуется охранять знамя!

— Мы способы на большее! — Возмутился кто-то.

— Падет знамя — всем позор! Вы что, знаете задачу важнее?! — Сорвался на него Руслан Артемьевич.

И в спину легонько толкнуло ощущение чужого волшебства — хаотичного, несогласованного. Которое тут же принялся приводить в порядок завуч — злым шипением и дельными советами создавая конструкцию вокруг невозмутимого Ломова со знаменем в руках. Очень важную конструкцию — способную занять делом и отвлечь людей от чувства близкой смерти.

— А… А мы? — Робко спросили иностранцы.

— Все, кто рангом ниже «учителя»: — сесть, обняться и простить друг другу обиды!