Н 8 (СИ)

Кафе находилось на первом этаже сталинки, издали я заметил, как сотрудники выносят стулья и столы, но посетители не спешили на улицу, а мне не хотелось в помещение, и я уселся за стол, который недавно поставили, провел взглядом стайку школьниц, улыбчивых и весенних.

Официанты ко мне не подходили, я заподозрил, что тут самообслуживание и, выпустив из помещения двух человек в форме, вошел внутрь. В двух залах — для курящих и некурящих — толпа посетителей гудела так, что голоса перекрывали негромкую музыку. Ментов как раз-таки было мало, и они уходили — у них заканчивался обед, зато прибывали студенты, толпились у стойки, наблюдались стайки девушек, и мамаши с детьми, и пожилые пары. Официанты не справлялись с работой, потому я занял очередь у стойки, заказал кофе и пирожное себе и Семерке, расплатился и вышел на улицу ровно тогда, когда мимо пронесся ее кабриолет.

В этот момент с парковки уехал паркетник. Девушка это заметила, затормозила и резко сдала назад, припарковалась, опередив нацелившегося на освободившееся место синего «Москвичка».

Помахав мне черной папкой, она вышла из салона и, опираясь на трость, зашагала к столику. Теперь это была женщина, причем очаровательная — ни намека на ее андрогинность.

— Привет! — улыбнулась она, взяла свой кофе, отхлебнула его и зажмурилась. — Погода кайфическая!

— Да, вот бы такая хоть неделю простояла, — поддержал я разговор ни о чем, глядя на официантку, расставляющую черные фарфоровые пепельницы по столам.

То не дождешься их, то фигней страдают. Наверное, им таки дали выволочку за нерасторопность. Семерка полезла в папку, положила на стол распечатки, подвинула их в сторону, освобождая место для пепельницы, кивнула девушке:

— Спасибо.

На меня нахлынуло ощущение неправильности происходящего. Чисто инстинктивно я считал главное желание официантки: только бы она ничего не заподозрила. Она — Семерка!

Недолго думая я схватил девушку за руку, дернул на себя. Опрокидывая стол, чтобы он послужил укрытием, я одновременно повалил девушку лицом вниз, заломил руки за спину. Семерка быстро сориентировалась, прыгнула за стол, выхватывая пистолет.

В этот момент опустилось стекло синего «Москвича», оттуда высунулся ствол, но Семерка оказалась быстрее и открыла огонь первой, не давая злоумышленникам прицелиться — они выстрелили как придется, пули прошили стекло бара, и в зале грянул многоголовый крик.

«Москвич» резко вырулил со стоянки и рванул прочь, ему на хвост сразу же упала белая «Волга», где сидели те, кто страховал Семерку.

Юля вскочила, жутко матерясь, принялась звонить, вызывая поддержку. Я так и держал неудавшуюся шпионку, глядя на перевернутую пепельницу, к донышку которой крепился жучок. Из бара с воплями повалил народ. Старушка споткнулась и упала, по ней пробежали. Два милиционера помогли ей подняться. Третий раскинул руки, крикнув:

— Товарищи! Преступники скрылись, опасности нет!

Но людской потом продолжал панически извергаться из кафе. Семерка крикнула ментам:

— Подстрахуйте меня! — И издали показала удостоверение, менты сразу же спикировали к нам с «Макаровыми» наготове, чтобы сковать пленницу наручниками, но Семерка села на корточки рядом с девушкой и спросила, схватив ее за волосы и повернув лицом к себе.

— Ты знаешь, кто я?

Она замотала головой. Прочтя ее мысли, Семерка кивнула и продолжила:

— Ты понимаешь, во что ввязалась? Что сядешь теперь лет на десять?

— Нет, — проскулила девчонка и разревелась, — они просто сказали поставить пепельницу. Я ни в чем не виновата!

Семерка плотоядно облизнулась, подняла пепельницу, ковырнула ногтем крошечный жучок.

— Ну-ну. Ври да не завирайся. Ребята, принимайте эту падаль.

Я с облегчением с нее встал, готовый ловить, если она попытается сбежать, но девушка вела себя смирно, растопырила руки, пока Семерка ее обыскивала, а потом свела их за спиной, чтобы их сковали наручниками.

Скорее всего, дуреха не знает о том, что Семерка телепатка, иначе так не подставилась бы и не разыгрывала бы сейчас бедную овечку. Интересно, что они пытались выяснить? Какие у нас с Семеркой дела? Или заподозрили, что я тоже самородок, и планировали подобраться поближе? Или вообще наняли левых людей, чтобы самим не светиться, а исполнители накосячили.

Глупый вышел прокол. Впрочем, чему я удивляюсь? Многие шпионы погорели именно на дурацких проколах. Например, КГБ вели Анну Чиххолм, жену кадрового сотрудника разведки, второго секретаря британского посольства в Москве. Когда она вышла из подъезда, сотрудник КГБ собрался проследовать за объектом. Но следом за ней вышел приметный мужчина в пальто, который постоянно оглядывался. Эта мелочь и привлекла внимание. Так под подозрение попал Олег Пеньковский, полковник ГРУ СССР. Когда начали его разрабатывать, выяснилось, что он давно сотрудничает с американцами.