Н 8 (СИ)

— А я уже стала привыкать к столице, — призналась Оля, рассеянно рассматривая проносящийся мимо них канал с темно-зеленоватой водой, почти полностью свободный ото льда. Отсветы утренних лучей солнца, еще не закрытого ползущими серыми, насыщенными снегом облаками, бликовали на медных боках памятников и скульптур; подсвечивали желтовато-блеклыми тонами огромные окна особняков, дворцов и многоэтажек, нахально выглядывающих из-за черепичных крыш старинных построек. — Только сейчас как-то неуютно, кругом голо. Выйду на улицу, поежусь от сырости, и скорее обратно!

— Зато весна, — отозвался Никита, сосредоточенно глядя на дорогу. Он вел «бриллиант» в сторону Смольной набережной. Там был расположен армейский госпиталь, где лежал Ромка Елагин, проходя курс интенсивного лечения и реабилитации после своих злоключений. Неделю назад его доставили из Белграда, и вот выдался момент, чтобы его навестить. Как раз выходной день. Оля, узнав, зачем Никита появился в особняке на Обводном, тоже захотела посмотреть на молодого офицера с ампутированными пальцами.

Никита подозревал о ее скрытом интересе в свете будущих медицинских изысканий, но против не был. Кстати, любопытно узнать мнение девушки после встречи. Особо не распространяясь на тему балканской командировки, волхв пообещал взять ее с собой. Но перед этим, увидев первый попавшийся на глаза гастроном, он попросил названную сестру купить фрукты и сок. Дескать, она сама, как будущее медицинское светило, лучше знает, что полезно для больного со специфическим анамнезом.

Приехали в госпиталь как раз в самом начале свободного посещения пациентов. Машину оставили на парковке, а сами прошли через пропускной пункт с массивным шлагбаумом, недвусмысленно опущенным для предотвращения проезда хитроумными водителями на внутреннюю служебную стоянку. Стоявший возле распахнутой калитки мужчина в темно-синей униформе с шевроном какой-то охранной организации, ничего не спросил, куда направляются молодые люди, кивнул на приветствие, и на вопрос, где находится реабилитационный корпус, показал, как лучше туда пройти.

— Ты посиди на скамеечке, — предложил Никита Оле, перед тем как войти в шестиэтажное здание из силикатного кирпича. — Вызову Ромку через администратора. Может, разрешат погулять. Вроде бы тепло.

Он с сомнением поглядел на низкое темное небо. И в самом деле погода радовала, несмотря на порывы ветра, приносящего запахи сырости и прели.

— Сходи, я подожду, — девушка положила пакет с фруктами на скамейку, неуловимым движением поправила волосы, шаловливо выбившиеся из-под белой беретки. Одернула пальто из светло-серого драпа, и присела как прилежная ученица, положив руки на колени.

Администраторша — пожилая дама с седыми проседями в аккуратной прическе и в белоснежном халате, почему-то небрежно накинутом на плечи — не разрешила подниматься в палату. Пришлось ждать в просторном вестибюле на мягком диванчике, пока Елагин не спустился вниз на лифте. Запахнувшись в теплый халат, он с улыбкой подошел к Никите. Волхв сжал его в объятиях, воодушевленно похлопал друга по спине и предложил подышать свежим воздухом.

— А я тебя заметил еще от самой проходной, — усмехнулся Роман. — Не подскажешь, что за девушка с тобой? И почему ты ее оставил на улице? Познакомишь?

— Какой шустрый, — засмеялся Никита. — Заинтригован? Ну, тогда пошли, утолю твое любопытство.

— Ты подожди, я тогда на тапочки бахилы надену, — оживился друг. — А то девчонки ворчат, что мы грязь на подошвах в палаты заносим. Одежду нашу кастелянша под замком держит, вот и приходится выходить из ситуации.

Они подошли к скамейке, на которой сидела девушка и с увлечением кормила семечками вальяжных растолстевших голубей. Увидев Никиту с незнакомым молодым человеком в простом больничном халата, она встала и с любопытством окинула его взглядом. Характер реабилитации ей сразу стал понятен, когда она разглядела ампутированные конечности вместо трех пальцев на левой руке.

— Знакомьтесь, — Никита встал сбоку и первым делом цепко взглянул на Ольгу, оценивая ее реакцию. Все-таки молодая девушка находится в том возрасте, когда внимание молодых людей для нее является важным индикатором своего обаяния и привлекательности. — Моя сестренка, Ольга. Учится на Целителя у самого профессора Кошкина. Талантливая и перспективная девушка. А сей юноша — Роман Елагин, офицер. Мой однокашник по учебе в Военной Академии Генштаба. Служил в Сербии. Воевал.

Роман взял в свою руку прохладную ладошку девушки и поднес к своим губам.

— Очень рад лицезреть такую очаровательную особу, разбавившую этот серый и унылый день своим появлением, — витиевато произнес он, глядя прямо в глаза засмущавшейся Ольги. — Никита, этакий прохвост, никогда не говорил, что у него есть сестра. Мне казалось, кроме прадеда родственников не осталось…

— Я его названная сестра, — пояснила Оля, даже не обратив внимания, что Елагин до сих пор держит ее за руку. — И смею заметить, не единственная.

— Да вы что, Ольга…

Роман замялся, и девушка подсказала:

— Викторовна…

— Ольга Викторовна! И сколько же?