Н-9 (СИ)

— Есть!

— Выполняю.

Разошедшиеся бойцы двинулись по коридорам, а я терпеливо принялся ждать, меланхолично жуя выуженный из поясной сумки протеиновый батончик и не обращая внимания на хрипящего у стены агонизирующего Чижика. Слишком уж затянулся его отход из жизни — так и хочется поторопить ударом ботинка по хрипливому горлу.

Какая ценность в этих бородатых гоблинах?

Ее нет. Это скорее они задолжали этому миру. Пригретые на теплой эльфийской груди, они жили в безопасности и при полном снабжении, не особо утруждая себя чистоплотностью. Сидя в креслах перед огромным экраном, они с ленцой наблюдали за происходящим в мире, наслаждаясь консервированной жрачкой и запивая все даровым пивком.

Они не принимали никакого участия в происходящем, не пытались ничего исправить, жили тихо как мыши в глубокой и теплой норке, жрали и пили от пуза, но… вот я сука уверен… что видя что-то интересное на экране, они тут же принимались это обсуждать, с якобы знанием дела комментировать, осуждать, одобрять, ехидно посмеиваться и порой вставлять любимые фразы бездельников, что всегда начинаются с «А я бы…», «На его месте…», «Всем на все похер…», «Думают только о себе…». Но никто из них даже и не подумал о том, чтобы окрепнуть телом, выучиться обращению с оружием, начать патрулировать прибрежные окрестности музея, отстреливая больных зверей, зомбаков, чесунов, выискивая насильников и беглых убийц, помогая попавшим в ловушку животным и гоблинам, укрепляя размытые русла рек…

Нет. Этого они не сделали. Почему? Да потому что для этого ведь надо хоть что-то делать, верно? А это так лень… и так опасно… куда приятней сидеть с пивком перед экраном и, глядя на прямую трансляцию, просто едко комментировать.

А ведь у них под рукой такой невероятный всевидящий инструмент… прямо всевидящее — ну или почти всевидящее — око…

Так… если не понадобилось им — возьму я. И уже никому не отдам.

Вставшая эльфийка суетливо кинулась ко мне, потребовала:

— Бинты! Раны перетянуть!

Бред… просто переполненный эмоциям разум пытается начать делать хоть что-то — пусть и бессмысленное — лишь бы сбросить хотя бы часть калечащего психического напряжения.

— Джоранн, дай Диле упаковку бинтов и тюбик клея — велел я.

С намеком зыркнув на удивленно обернувшуюся рыжую, я шагнул за спину эльфийки и с силой пнул по простреленной груди Чижика. Бесполезное бородатое мясо дернулось… и уронило башку на хрустнувшую грудь. Взвыла аптечка… и писк тут же оборвался.

— Чижик! — эльфийка бросилась к трупу, но я поймал ее, с легкостью приподнял и оттащил к стене.

— Он умер с достоинством — встряхнул я Дилю как котенка — Понимаешь? Он крепился ради тебя. Держался.

— Да… мой милый Чижик… такой неумелый в постели… но такой ласковый… с щекочущей бородой…

— Ща сблевну — не выдержала Джоранн.

— Я аккуратно вынесу его. Вынесу с достоинством — кивнул я — А ты пока посиди. Вот. Выпей компота.

Сладкое пойло — любимая жрачка воспитанного на сахарке мозга. Стоит языку ощутить сладость — и мозг восторженно пищит, а следом и успокаивается. Безумная ассоциация, где сладкое равнозначно безопасному.

Вцепившись во флягу, эльфийка сделала глоток, тяжело вздохнула. Приходит в себя, встроенная в холеную тушку аптечка помогает. Хорошо. Шагнув к сдохшему Чижику, я поднял его торс, аккуратно вынес, прикрыв за собой дверь. Сделав пару шагов по коридору, зашвырнул его в первую попавшуюся и вернулся за ногами. Повторив с ними ту же процедуру — попутно выпнув из зала одинокое сморщенное яйцо — я вытер о труп чуть испачканный ботинок и вернулся в зал, попутно переглянувшись с патрулирующими бойцами.

Не удовольствовавшись этим, снова высунулся в окно, глянул на нависающую над зданием колонну системного наблюдения, вопросительно приподняв бровь. Через минуту выяснилось, что система плевать хотела на мои гоблинские брови и я с удовлетворением запихнул голову обратно под прикрытие толстенных стен.

Вернувшись к эльфийке, что начала бессвязно ругаться, поминая причудливые имена — явно перебирает всех своих потенциальных врагов — я задумчиво постоял рядом, послушал и понял, что сейчас продуктивного диалога не получится. Вот почему я предпочитаю иметь дело с жопными выползнями, битыми-перебитыми жестокой жизнью. Они настолько привыкли к постоянным ударам судьбы, что быстро приходят в себя после очередного нокаута и просто делают следующий шаг. А изнеженные и не знающие жестокости гоблины до того привыкли жить в безопасной ракушке, что любой подобный стресс надолго выбивает их из колеи.

Ладно…

Следующие пять минут я провел в обходе здания, успев за это время изучить каждую комнатенку, каждый тупик. Я побывал и рядом с залитым железобетонной подушкой входом в подвальный этаж. Где-то там, за этой пробкой, скрывается царство вездесущих гномов, что так любят наблюдать за рыбками и тонущими кораблями. Нашел я и выход на плоскую бетонную крышу, сложенную из толстых плит. Здесь я и находился, когда появившиеся на небесном горизонте черные точки быстро укрупнились, превращаясь в спешащую пятерку дронов.