Н. Г. Чернышевский. Книга вторая

"Если количество известного предмета может быть увеличаемо по произволу, — говорит он, — меновая ценность его определяется уравнением снабжения и запроса, то есть меновая ценность этой вещи имеет такую величину, при которой снабжение и запрос равны друг другу… От увеличения ценности запрос уменьшается, а снабжение возрастает, от уменьшения ценности бывает противное. Потому, если при известной высоте ценности запрос будет больше снабжения, — ценность предмета станет возвышаться, пока снабжение увеличится, а запрос уменьшится настолько, что оба эти элемента сравняются. Если же, наоборот, снабжение будет больше запроса, тот же результат будет произведен принижением ценности. Таков основной закон ценности" [95].

Итак, меновая стоимость вещи имеет такую величину, при которой снабжение и запрос равны друг другу. Этот мнимый ответ есть в сущности не более, как выраженный в утвердительной форме вопрос о том, чем определяется величина стоимости, когда запрос покрывается снабжением. Чернышевский сам чувствует, что его "основной закон" еще ничего не говорит на этот счет, и потому он делает оговорки. По его словам, "прямым образом и с физическою необходимостью" основной закон стоимости "действует лишь в немногих товарах, количество которых вовсе не может увеличиваться. Но искусственным образом может быть подводим под его прямое действие всякий предмет при монополии, если монополист имеет возможность производить или продавать не все количество товара, какое мог бы производить или продавать, а лишь то количество, при котором товар дает ему наибольшую сумму чистой прибыли, за вычетом издержек производства. А все остальные товары подводятся под силу уравнения запроса и снабжения косвенным путем, посредством элемента, называемого стоимостью производства" [96].

Таким образом основной закон стоимости получает теперь другой вид. Теперь оказывается, что меновая стоимость предмета определяется издержками его производства. Это несколько ближе к истине, хотя все-таки далеко от нее. Но почему же наш автор прямо не обратился к издержкам производства, почему он предпочел подойти к ним окольной дорогой запроса и снабжения? Неужели он не замечал, что, делая этот обход, он отклоняется в сторону Ж. Б. Сэя, к которому всегда относился, — и разумеется с полным правом на это, — очень презрительно? Формулируя "основной закон ценности", Чернышевский более думал о будущем общественном устройстве, чем о существующих ныне экономических отношениях. Он принимал в соображение исключительно то, что, будучи понят надлежащим образом, закон "уравнения запроса и снабжения" может лечь и ляжет в основу социалистического общества.

"Что такое запрос, и что такое снабжение? — спрашивает себя наш автор. — Запрос — это известная энергия человеческих побуждений к приобретению предмета, — отвечает он; снабжение — это известная энергия человеческих побуждений к производству предмета. Таким образом все сводится к одному общему знаменателю — к энергии человеческих побуждений. Вот мы и нашли коренную форму всякого экономического расчета; она заключается в человеческих побуждениях, наклонностях и потребностях. Сообразно этому анализу, уравнение запроса и снабжения обозначает ни больше, ни меньше, как тот факт, что сила побуждений к производству предмета бывает соразмерна силе побуждений к пользованию предметом. Чем сильнее у человека надобность в продукте или влечение к нему, тем сильнее человек и обращается к производству его. Только и всего. А этот факт известен каждому из ежедневного житейского опыта" [97].

По отношению к потребностям продукты производства разделяются Чернышевским на три разряда: 1) предметы первой потребности, 2) предметы комфорта и 3) предметы роскоши. Пока нет достаточного количества предметов необходимости, общество, держащееся правильного экономического расчета, не будет тратить своих производительных сил на предметы комфорта; пока нет достаточного количества предметов комфорта, не будут производиться предметы роскоши. Так установится необходимое соответствие между "силой побуждений к пользованию предметом" и "силой побуждений к его производству", т. е. Между запросом и снабжением. Рутинные политико-экономы тоже признают, что "основная пружина и коренная норма всех экономических явлений заключается в потребностях человека". С этой истины начинается каждый курс политической экономии. Но в рутинных курсах она не проникает дальше первого параграфа. "Наше дело только в том и состоит, — говорит о себе Чернышевский, — что мы не забываем этого основного принципа и стараемся возводить к нему каждый вопрос, между тем как рутинная школа совершенно забывает о нем, заменяя его по каждому частному вопросу какой-нибудь рутинною иллюзиею" [98].