Анализируя эти данные, а также документальные источники, военный инженер, большой знаток старых судов Н. А. Полонский доказал, что этот якорь мог принадлежать фрегату “Храбрый”»72.
«За время непродолжительного пребывания в Ахтиаре Клокачёвым были сделаны первоначальные распоряжения по береговому строительству и составлен его “План с описанием”, отправленный в Петербург вице-президенту Адмиралтейств-коллегий И. Г. Чернышеву. Но 6 мая 1783 года он получил приказание Потемкина выехать в Херсон и 8 мая покинул Ахтиар, намереваясь впредь туда “по надобности к эскадре ездить, ежели здесь (т. е. в Херсоне) нужные дела удерживать не будут”. Командование эскадрой и руководство береговыми работами он препоручил контр-адмиралу Ф. Ф. Макензи “с надлежащими наставлениями”.
За день до отъезда он, сверх устных распоряжений, снабдил Макензи и письменным ордером за № 235. В нем “для готового навсегда Азовской флотилии содержания к прямой службе” предписывалось построить в Ахтиаре “по обстоятельствам времени” магазины, “ничего казне не стоящие”. Это распоряжение подтверждалось Клокачёвым и в дальнейшем.
Так, в его резолюции от 20 сентября 1783 года говорилось: “на сбережение материалов и провизии на берегу сделать магазины, хотя временные, о которых к нему (Макензи) неоднократно было писано”.
До смерти Клокачёва, скончавшегося в Херсоне 27 октября 1783 года, когда основные строительные работы года в Ахтиаре были уже завершены, Макензи руководствовался только его распоряжениями. Других указаний он не имел и оказался в затруднительном положении. Последние адресованные им Клокачёву представления вернулись назад “без резолюций”»73.
«(3) 14 июня 1783 года были заложены первые каменные постройки будущего Севастополя74. Также были заложены дом командующего, часовня, кузница и пристань (Графская пристань). Фактически первым главным командиром Севастопольского порта стал контр-адмирал Фома Фомич Мекензи (до приезда в Россию Томас Маккензи). Под его руководством судовые команды расчищали берега от леса, начали строить магазины, госпиталя, казармы и жилые дома для офицеров, устраивать каменоломни и печи для выжигания извести. В результате скоро местное хозяйство стало давать большую часть предметов, необходимых для снабжения флота и существования экипажей. Так началась новая страница в истории Гераклейского полуострова, который в древности был территорией Херсонеса Таврического»75.
2 февраля 1784 года Екатерина II подписывает именной указ «об учреждении Таврической области» «с поручением Потемкину разделить ее на уезды и “назначить” города, а также манифест… от 22 февраля об открытии “для всех народов, в дружбе с империей нашею пребывающих, в пользу торговли их с верными нашими подданными” Херсона, Феодосии и “одаренного превосходной морской пристанью” города Севастополь, “известного до сего под названием Ахтиара”. В манифесте было обещано обнародовать вскоре для этих городов городские установления и жалованные грамоты».
«С окончанием войны экипажи кораблей включились в работу по строительству Севастополя… Правительство по-прежнему отпускало мало средств на эти цели, и почти все создавалось силами моряков и солдат. Под руководством Ушакова было закончено строительство портовых сооружений, значительно расширено адмиралтейство, возведены новые мастерские и склады, каменные казармы для матросов, новое двухэтажное здание морского госпиталя на триста коек»76. Н. С. Мордвинов высоко ценил его, он пишет Екатерине II в донесении: «Контр-адмирал, коль скоро освободился от военных трудов, обратил усердие к построению жилищ и сооружению госпиталя…» В это время Ф. Ф. Ушаков был в подчинении у Н. С. Мордвинова. Но не ради умиротворения начальства, а для истины Ушаков отдавал должное Мордвинову в своих записках: «Для хозяйства флотского Николай Семёнович пригоден: он леса вокруг Николаева садит, с Дона уголь каменный возит, учит бабок наших без дров обходиться…»77
«В 1792 году Ф. Ф. Ушаков отправился в Санкт-Петербург, где был принят императрицей. После этого он отправился в четырехмесячный “домовой отпуск”. В мае 1793 года вернулся в Севастополь.