На 127-й странице. Часть 2

«Хорошо, что я не один», – подумал я, глядя на спины, сидящих впереди Веры и Генриха, но тут же пришла в голову совершенно другая мысль. – «Хотя, наверное, мне одному было бы проще. Но, вслух я эту мысль никогда не выскажу».

Мы приближались к каменной набережной, вдоль которой рядком стояли трехэтажные дома из белого камня. Дома были похожи и одновременно не похожи друг на друга. В каждом доме, на каждом этаже на гавань выходили большие, арочные лоджии. В одних домах арки были пошире, а у других – поуже. У одних домов столбы, поддерживающие арки, были просто столбы, у других – настоящие произведения искусства: резные, вычурной кладки, а у некоторых и не столбы даже, а настоящие греческие колонны. Так что при всей схожести, дома было не спутать.

На набережной, дома жались к друг другу, что не удивительно. За ними, круто в небо уходила гора. Пик Виктории, как объяснил Томпсон. Гора была покрыта буйной растительностью, но кое-где виднелись осыпи, обнажавшие коричневатую скальную породу.

На берегу рикши, к виду которых мы уже привыкли в Японии, наотрез отказались везти нас и наш багаж в отель. Только показывали руками в сторону носильщиков паланкинов и что-то говорили на своем языке. Паланкины представляли собой тесные и не очень опрятные коробочки, такие кресла с крышей и боковыми стенками с окошками. К такому креслу-коробочке крепилось две длинных бамбуковых жерди. Пришлось забраться в эти китайские паланкины, и мы настоящим караваном отправились в путь.

По дороге стало понятно, почему рикши отказались везти нас. Дорога шла в гору, пологие участки были коротки и прерывались длинными ступенчатыми подъемами. То, что я увидел вокруг, мне понравилось. Дорога была покрыта настоящим асфальтом. Неужели его уже изобрели!? Широкие ступеньки в гору были явно бетонные. Стены домов, которые, как мне показалось сначала, были из белого камня, на самом деле были просто отштукатурены и покрашены какой-то приятной, светло-бежевой краской. Европа, да и только! Но при этом вокруг благоухала тропическая растительность: заросли самого разного по толщине бамбука, гигантские папоротники, невысокие раскидистые пальмы, кустарники, на которых на одном кусте могли быть, как зеленые, так и красные листья. А передвигались мы не на экипаже запряженным лошадьми, а на плечах узкоглазых и желтолицых туземцев. Контраст между элементами цивилизации: асфальт, бетон, красивые высокие здания и элементами дикой природы вкупе с архаичностью передвижения – создавал в душе ощущение какой-то сказочности происходящего. А в сказке только хорошее впереди, ведь так?

Мое настроение улучшилось. Я и думать забыл про оставленный корабль. Надеюсь, что и мои спутники чувствовали тоже самое.

Сцена 28

Цыганка была местная, с восточным колоритом. Широкая юбка была такой же пышной, как и у ее европейских соплеменниц, но доходила лишь по середины лодыжек. Дальше были видны цветастые штаны, а на самих лодыжках болтались медные браслеты. Яркая кофта, накинутый на плечи платок с бахромой, распушенные волосы и десятки дешевых бус на шее завершали картину и не давали ни одного шанса, чтобы ошибиться в том, кто перед вами.

Цыганка крепко держала Терезу за руку и твердила:

– Не нужен он тебе. Не нужен.

– Почему? Аристократ? – спрашивала девушка.

Цыганка только хмыкала в ответ:

– Не нужен и все!

– Но почему?

Этот диалог, наверное, крутился в голове Терезы всю ночь, потому что, когда она проснулась, эти слова все еще были в ее голове: