На 127-й странице. Часть вторая

Статья получилась хорошей. Оказывается, разбойники похитили прелестную американскую журналистку для того, чтобы продать в гарем турецкого султана. Если бы не ее изобретательность и помощь одного благородного француза, пожелавшего остаться неизвестным, быть бы ей наложницей в гареме визиря турецкого властелина.

- Ты точно хочешь остаться неизвестным? – спросила Ева, когда статья была закончена.

- Точно, - сказал Луи. Перед ним открылось таинство работы журналиста, и еще один оплот веры в его душе рухнул.

- Тогда давай вставим в то место, где я прощаюсь со своим спасителем, такую фразу «Не благодарите меня, милая девушка, на моем месте так поступил бы любой благородный человек».

- Француз, - сказал Луи.

- Что «француз»? - не поняла Ева.

- Давайте напишем «любой благородный француз», - пояснил Луи.

Ева поколебалась, но потом решила, что это не слишком большая плата за помощь ее спутника.

- Ладно, - согласилась она. – Пиши «француз».

- Вы думаете, в это поверят? – спросил Луи, когда статья была переписана набело.

- Не знаю, Луи, - спокойно сказала Ева. – Но удовольствие получать точно. Людям нужны такие истории.

- Но…

- Нет, подожди, Луи, - сказал Ева. – Помнишь, мы гуляли с тобой у вашего собора Парижской богоматери?

Ее собеседник кивнул.

- Эта история про горбуна и его любовь? Это правда?

- Это легенда.

- Вот и мы с тобой создаем легенду, - сказала Ева и подумала, что хорошо бы, если сейчас Луи ее нежно обнял и поцеловал в губы. Было бы сладко, сладко…

Но ее верный спутник сидел в кресле напротив и предано смотрел на нее.

«Эх, Луи,» - подумала Ева. – «Что ж ты такой… порядочный!»

Журналистка вздохнула и прогнала из головы глупые мысли, работы было еще много. Джозеф Эпштейн, главный редактор «Нью-Йорк пост» настоял, чтобы Ева обязательно писала путевые заметки: каким транспортом передвигалась, мимо чего проехала, что видела.

«Такая скукотища,» - подумала Ева, а вслух сказала:

- Луи, у тебя здорово получились те заметки. Ну те, которые написал в поезде, когда мы ехали в Лондон. Ты бы мог работать журналистом.

Ее спутнику похвала девушки понравилась. Тогда он старался. Когда Луи занимался торговлей под началом еще живого отца, тот заставлял его писать подробные отчеты. У кого что купил, кому продал и по каким ценам.

- Пиши, читай перед сном и думай, все ли ты сделал так? – говорил тогда ему отец. – Меня не станет, а записи будут учить тебя вместо меня.

Наверное, опыт написания таких отчетов помог ему справится с написанием статей вместо Евы.

- Не мог бы ты написать снова что-нибудь такое, - сказал Ева. Она чуть наклонилась, чтобы заглянуть в его глаза. Она знала, что Луи нравилось, когда она на него так смотрит, снизу-вверх. Что он там надумывал себе в своей порядочной голове, Ева, конечно, точно не знала, но при этом лицо у него становилось мечтательное и до невозможности глупое.

«Глупое, но милое,» - она сама встала на защиту своего спутника.

Луи с радостью согласился. Ева великодушно разрешила ему остаться в ее купе.

За окном неспешно мелькали незнакомые селения. Луи что-то сосредоточенно писал за столом. К Еве пришло умиротворение, и она задремала.

Сцена 84

Как не спешила Ева, как не старалась компенсировать этой спешкой дни отдыха, которые она провела в усадьбе Луи де Бриема, не все было в ее власти. Например, расписание пароходов. А именно, расписание пароходов, отходящих из Бриндизи в Порт Саид. У агента в Париже удалось забронировать два места на грузопассажирском корабле «Британия», который следовал к берегам Египта. Но этот пароход отходил из Бриндизи только через сутки после предполагаемого прибытия туда Евы. И ничего с этим нельзя было поделать.

- Это в лучшем случае, - нагнетал обстановку служащий, бронировавший им билеты. – Море, знаете ли. Ветра, шторма. Могу лишь вам обещать, что раньше указанного срока пароход не уйдет.

Поэтому Ева садилась в поезд на вокзале в Париже злая на весь мир и европейские пароходы, в частности. Но за двое суток путешествия она смирилась с таким течением событий, а удобное купе, вкусная еда в вагоне-ресторане и внимание ее спутника привели ее в хорошее настроение.

Но все когда-нибудь заканчивается. Поезд прибыл в Бриндизи, и Ева, вместе с багажом и Луи, на пойманном извозчике, сразу же отправилась в порт, словно боялась не обнаружить там нужный им пароход.

«Британия» стояла у пирса. Из ее единственной трубы поднимался небольшой дымок. Матросы суетились на палубе, а на подъехавший экипаж с невысокого борта, взирал крепкий, пожилой мужчина в черном бушлате и такого же цвета брюках. У него была густая рыжая борода, а в зубах он сжимал трубку, которая в отличие трубы корабля не подавала признаков жизни. Мужчина оказался капитаном «Британии», мистером Шелдоном.

Капитан был немногословен.

- Отплываем завтра утром, мисс.

- Нет, мисс, завтра утром.

- Да, мисс, каюты можете занять уже сейчас.