На абордаж!

– Пожалуй, да. Он миллионер в долларовом эквиваленте. Они здесь все уже стараются вкладывать деньги в экономику. Между прочим, это мудро. Иностранцы не рискуют инвестировать сюда капиталы – так пираты делают это насильно, но уже от своего имени. Риск есть и у них – кстати, именно об этом я и хотела поговорить с твоим Луиджи. Видишь ли, Анна, твой муж не разбирается в том, с чьих доходов вкладываются баснословные деньги в тот или иной сектор экономики. Если он ввяжется в серьезные партнерские отношения, то может очень сильно пострадать. В финансовом плане, конечно. Неизвестно, какое правительство придет к власти завтра, какую политическую линию они будут проводить. Такое, между прочим, бывало не раз и во многих других странах. Примет правительство решение о национализации промышленности, ссылаясь на то, что деньги, вложенные в предприятия, добыты преступным путем, – и все. Тогда у международного капитала будет два выхода: либо утереться, либо вводить войска под любым благовидным предлогом. Со вторым сложнее, потому что Сомали находится под особым вниманием ООН. Да и времена сейчас немного другие, Гренада больше не пройдет. Тем более что здесь все сложнее.

– Да брось ты, Пьетра, мало ли в наше время экономических и политических вопросов решалось с помощью вооруженного вмешательства! Не все вопросы можно решить с помощью дипломатии.

– Отстаешь от жизни, подруга, – возразила журналистка. – Быстро же из тебя выветрились университетские курсы! Да и за международной политикой ты перестала следить. Теперь иные времена. Все оценивается с точки зрения не пользы, а вреда. Чтобы уменьшить опасность, прибегают к помощи оружия, а пользу приобретают деньгами, влиянием и финансами. Был Саддам Хусейн агрессивным, посягнул на Кувейт, не захотел решать вопросы цивилизованно – вот и перетряхнули Ирак, как старое одеяло. Едва Афганистан стал источником терроризма и наркоторговли, то и ввели в страну международный контингент. Хотя и это уже себя не оправдывает. Раньше политики смелее были. Вспомни Фолклендский конфликт. Да Британия столько денег угрохала на эту войну, что могла бы эти острова просто купить. Наш мир, Анна, стал гораздо рациональнее.

– С таким рационализмом ты, подруга, скоро решишь пополнить капитал финансовой империи своего отца за счет брака с африканским миллионером Шарифом Туни… Станешь некоронованной королевой Сомали!

– Не смеши, Анна, – отмахнулась Пьетра. – Шариф – всего лишь невинное увлечение, и ничего больше.

– И ничего больше? Ты в самом деле так считаешь, подруга, или сама себя убеждаешь в этом? Может быть, это все же любовь молодой импульсивной неаполитанки? А?

Пьетра вдруг стала серьезной. Анне даже показалось, что журналистка погрустнела.

– Если честно, Анна, то я не знаю. Выходить за Шарифа замуж я как-то не собиралась, даже не думала об этом. С ним хорошо – он наивный, добрый и порывистый, как молодой щенок. Для него все это как игра во взрослого мужчину. Он умеет любить, умеет быть щедрым и внимательным. Но большее? Я с ужасом думаю, что будет, если о моей связи узнает отец…

– Все, подруга! – неожиданно заявила Анна. – Я так больше не могу. Мне осточертела эта яхта, эти старые калоши вокруг и запах сырой рыбы, от которого некуда деваться. Давай удерем с тобой на берег и проведем вечер в каком-нибудь баре или ресторане! Хочу экзотической кухни, живой музыки – и чтобы меня пригласил на танец смуглый плечистый абориген.

– Черный.

– Что?

– Черный абориген, а не смуглый. Но последнее отпадает по определению. Здесь, Анна, в такие рестораны, о котором ты мечтаешь, аборигены не ходят. Мусульманская страна, множество запретов. На танец тебя может пригласить только какой-нибудь заезжий европеец или специалист с одного из заводов. А туристы, я думаю, тебе и дома надоели. Но это не главное. Главное – как ты собираешься покинуть яхту? Наверняка капитан Монти получил самые строгие инструкции на этот счет.

– А я придумала. Ты не представляешь, Пьетра, какой находчивой и предприимчивой делаешься со скуки. Мы поступим следующим образом. Ты собираешься покидать яхту, я тебя провожаю, а в самый последний момент прыгаю к тебе в машину – и все. Пусть зануда Карло ищет меня по всему порту и городу, пусть звонит Луиджи. Вот же тот поволнуется! – в восторге захлопала в ладоши Анна. – Будет знать, как оставлять надолго в одиночестве молодую красавицу жену. Представляешь, они ставят в известность полицию, подозревая, что меня похитили! По всему городу носятся машины с сиренами, а на них вооруженные до зубов полицейские. Весь город в панике, правительство в панике! У известного итальянского бизнесмена Луиджи Паголетти похитили жену!

– Отлично, Анна! – согласилась Пьетра. – А потом тебя обнаруживают в ресторане, и на меня, как на похитителя, надевают наручники. Твой муженек зол на меня, считая, что это я подбила тебя на побег. Желая отомстить, он не будет спешить с объяснениями в полиции, и я проведу ночь в камере вместе с уголовниками. Ты этого хочешь? Нет уж, оставляй в каюте записку, иначе я не согласна.