На адреналине

Отвожу взгляд первая и по вспышке более яркого освещения над нами понимаю, что пытке пришёл конец. Лучезарно улыбающийся Доминик встаёт передо мной, протягивая ладонь, и я механическим движением вкладываю в неё руку. Под свист зрителей мы выходим на поклон, пока ведущий этого беспонтового шоу призывает всех топать и кричать громче, чтобы определить пару вечера.

– Ты замёрзла? – бубнит Ник в ухо. – У тебя ладошки ледяные.

Он предпринимает попытку поднести наши переплетённые пальцы ко рту, чтобы подышать на них. Его беспечная улыбка в данный момент отталкивает, если не отпугивает. Он всё испортил своей выходкой.

Просто. На хрен. Всё. Испортил!

– Я с тобой не разговариваю, – отвечаю, выдёргивая ладонь. Дом недовольно закатывает опьяневшие глаза и приобнимает за талию.

Мой взор снова падает на зону прямо перед сценой. Николь интенсивно машет нам руками, поднимая большие пальцы вверх, а Киллан смотрит на стоящую рядом девицу и заигрывающе ей улыбается. Они о чём-то мило беседуют, абсолютно не обращая внимания на людей возле них. На мою персону его улыбки никогда не распространяются. Почему от Кроу мне достаётся всё самое гадкое? Слова, поступки, действия, бездействия…

– … и Адриана! – доносится, как сквозь толщу воды.

– Ого-о-о! Мы выиграли, крошка!

Взвизгиваю от неожиданности, вцепляясь в плечи Доминика, когда он подкидывает меня вверх, обхватив под ягодицами. Я настолько погрязла в раздумьях, что не уловила объявления ведущего.

Невероятно, что победу одержала именно наша полупассивная пара. Ник радуется, как мальчишка, кружа нас обоих, и мне становится так стыдно за свои мысли. Сама придумала то, чего нет, сама обиделась, а обвинила его. Он всего лишь пьян, а я уже вообразила, чёрт знает что. Смотрю в зелёные глаза, искрящиеся от беззаботной радости, и заражаюсь этим позитивом в ответ. Доминико опускает меня на ноги, не разъединяя наши прикованные друг к другу взгляды, но в его глазах ни с того ни с сего появляются оттенки серьёзности.

– Улыбнись, Адри, – не просит, а приказывает.

Всё веселье моментально сходит на нет. Отбрасываю его ладони от себя, вновь возвращаясь с небес на землю. Он думает, это проще простого? Считает, я кайфую от своего нарушения? Отворачиваюсь и направляюсь к лестнице, чтобы выцепить Николь и свалить домой. Вечер подошёл к логическому завершению.

Пока мой партнёр по танцу отошёл за призом, бесцеремонно вклиниваюсь между Килланом и девкой с безвкусными блёстками на лице.

– Проводишь Доминика до такси? Боюсь, его на лоскуты сейчас порвут, – киваю на визжащую девчонку, уламывающую Дома сделать с ним селфи.

Характерный прищур на лице напротив не заставляет себя долго ждать:

– Мы договаривались, что уйдём, как только я скажу, а теперь пытаешься слинять, чтобы со спокойной душой искать приключения на свою задницу?

Вот как у него получается завести меня с пол оборота? Как же надоели постоянные намёки на мой распутный образ жизни!

– Тебя это не касается, – дёрнув на себя Николь, подпевающую уже следующей композиции, ставлю её рядом в роли щита. – Мы бы довели Доминика, но я ещё не собиралась уходить. А, да! Я буду ночевать у неё, так что дальше мы сами по себе.

Моя недоумевающая сестра по разуму хлопает глазами, но согласно поддакивает, скорее всего, не расслышав ни слова. Она всегда на моей стороне.

– Ну уж нет, – кривится Киллан. – Я выиграл пари, и оно уже вступило в силу. Завтра утром ты должна начать мне прислуживать.

– Прислуживать? Ты двинулся? – Шлёпаю по его напрягшемуся плечу. – То, что ты выиграл спор, не даёт права вытирать об меня ноги. Я – не твоя чёртова рабыня! Уговор был только про кофе и уборку.

– Уговор был про полноценный завтрак. А он должен включать не только кофе. Сомневаюсь, что ты успеешь его приготовить, если будешь ночевать не дома.

Дома. Отмахиваюсь от этого уютного слова, как от надоедливой мошкары. Уверена, он забыл добавить уточнение: «у меня дома».

– И что будет, если я принесу завтрак позже? Что будет, если я вообще забью на это дурацкое пари? – упрямлюсь я уже из принципа.

Серый взгляд Киллана наполняется непроглядной темнотой несмотря на миллионы отсвечивающих в нём огней. Уперев руки в бока, он грозно взирает с высоты шестифутового роста:

– Поверь, я придумаю наказание. И оно тебе вряд ли придётся по вкусу.

Невольно возвожу глаза к потолку, охреневая от его самонадеянности. Можно подумать, я его боюсь. Что он придумает? Отберёт телефон? Выпорет ремнём? Отшлёпает?

Последняя мысль откликается необъяснимым волнением где-то в районе живота. Не представляй, не представляй.

– Ребят, давайте не будем ссориться, – вмешивается Николь. – Мы с Домиником поедем к нему, а вы езжайте к себе. По-моему, идеальный вариант. Вам так не кажется?

– Да.

– Нет.

Наши разрозненные ответы звучат синхронно, на что Никки заливается хохотом.