На адреналине

Дорожка до самого входа устлана красным ковром, подсвечиваемым слева и справа светодиодными фонарями в виде столбиков. Кучка фотографов снимает приглашённых, скорее всего, для завтрашнего новостного выпуска. Кое-как сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза от выпендрёжа, обложившего со всех сторон. Вместо этого старательно делаю вид, что мне нехолодно в своём одеянии, даже немного тоскуя по приятно пахнущему пиджаку Киллана. Шилдс свой не предлагает, да и идти недалеко. Я бы не согласилась.

При входе в банкетный зал невольно застываю. Мы стоим под куполом чёрного цвета, усеянным несметным количеством разноцветных ламп, играющих роль звёзд на ночном небе. Пронумерованные столики, накрытые белоснежными скатертями, декорированы букетами из белых пионов, моими любимыми цветами. Правда, никто об этом не знает. Как-то Лилиан подарили на работе целую охапку пионов, которые спровоцировали у неё аллергическую реакцию в виде волдырей по всему телу. Мне дали поручение выбросить их, но я этого не сделала. Притащила цветы в спальню и хранила в гардеробной, пока они не превратились в гербарий.

Шагаю вслед за своими опекунами к нашему столику, напрочь забыв о Майлзе. Киллан уже сидит на месте без пиджака и лениво оценивает обстановку, закинув руку на соседний стул. Поскольку я дохожу последняя, он оказывается единственным свободным, поэтому за неимением других вариантов решительно сажусь рядом.

Откинувшись назад, нечаянно касаюсь обнажённой спиной его пальцев. Кожа в этом месте вмиг начинает пылать, и я чуть было не подаюсь вперёд от незнакомых ощущений. Это же всего лишь незначительное касание, что со мной? Чтобы не выдать себя, продолжаю сидеть неподвижно, словно и не почувствовала помехи. Но что поражает, так это отсутствие реакции у Киллана. Он, какого-то чёрта, не убирает руку со спинки моего стула.

Вокруг играет музыка, мужские и женские голоса разных тембров соединились в одно неразборчивое месиво, но всё это превращается в отдалённый фон, потому как в это самое мгновение я всем своим существом перемещаюсь в другое измерение. В ту точку, в которой пересеклись наши с ним тела. Я настолько сосредотачиваюсь на знакомстве с новыми волнующими образами, что в какой-то момент мне начинают мерещиться едва уловимые поглаживания.

Хочется вытрясти из головы этот сиюминутный дурман, делающий меня слабачкой. Сохраняя равнодушный вид, тянусь за бокалом с водой, давая Киллану шанс убрать свою чёртову руку или хотя бы сдвинуть ладонь. Лили с Максом сидят напротив и о чём-то мило шушукаются, не представляя, какой энергетический вихрь зарождается в шаге от них.

Мы прорабатывали этот момент с психотерапевтами. Очнувшись в больничной палате после той трагедии, я истерила от каждого прикосновения к любому открытому участку тела. Было время, когда я не позволяла им проводить элементарный осмотр, не говоря уже о посещении гинеколога или стоматолога. Каждый контакт ощущался, как удар током и ожог одновременно: мне было физически больно, поэтому в особых случаях прибегали к общему наркозу. Постепенно я научилась абстрагироваться, и теперь мне тоже доступны такие элементарные вещи, как пожатия рук, случайные контакты с людьми в метро, кинотеатре или магазинах, походы в салон красоты и к мастеру пирсинга.

Но то, что я испытывала сейчас… Я не успела переключить разум, поэтому меня так ошарашило произошедшее: мне было приятно. Очень приятно.

Снова опираюсь на спинку, но, почувствовав лишь тканую поверхность накидки, с облегчением выдыхаю.

Внезапно раздаются аплодисменты, и в центр зала выходит виновница сегодняшнего торжества: Рейчел, сестра-двойняшка Майлза. Она тоже учится с нами, и, если верить сплетням в женском туалете, её периодически трахает Киллан. Сексапильная девушка с русыми волосами, подстриженными под каре, и ростом чуть выше меня. Симпатичная, с раскосыми глазами, выразительными губами, но тупая, как пробка. В противном случае она давно поняла бы, что Киллан Кроу ей пользуется, когда ему лень искать новую вагину для своих утех.

За два года учёбы мы едва перекинулись дюжиной слов. Наше студенческое сообщество разделилось на кружки по интересам, и чаще всего всё общение происходит только в пределах каждого из них. Мой кружок состоит из меня и скромницы Дейзи Пейдж, чего хватает с лихвой, чтобы не выглядеть белой вороной. Я не ищу подруг, потому что ближе Николь у меня всё равно никого нет и не будет. Ещё есть Доминик, но, как ни крути, он – парень. С ним я не могу обсудить сугубо женские дела, доверить то, что доверяется только его сестре, или посплетничать о том о сём. А поболтать я люблю, как ни странно. Разговоры всегда отвлекали от пагубных мыслей, коих у меня хоть отбавляй.

Будто почувствовав эти мысли на расстоянии, Доминик присылает сообщение.

Доминик: «Приезжай. Тут скука смертная»

Пользуясь тем, что Рейчел принимает поздравления от ведущего праздника, и на меня никто не обращает ни малейшего внимания, решаю попереписываться с другом: