На байдарках по Двине - 96

На фронте солдат выручает тушенка. Сырные ломки тоже приводят к психическим сдвигам в организме, но их ослабляют, прикладывая к лицу походный носок.

Паек состоял из двух кусочков хлеба, кусочка сыра, колбаски и трех трофейных конфеток в красивой, но невкусной обертке. Подкрепившись, отряд двинулся дальше.

Скоро неширокая Торопа впала в Западную Двину. Правый берег был залит весенним разливом, где-то здесь была пойма Жижицы, хрен поймешь, где. Отряд свернул вправо и, обходя низкие корявые деревца на мелководье, вошел в лабиринт сухой прошлогодней травы. Берегов Жижицы было не видать. Местами мель, а где-то весло уходит в воду целиком. Течения тоже не чувствовалось. Стали обходить этот огромный разлив справа, перешли влево и окончательно заплутали. Ирена настойчиво требовала, чтобы "Салют" шел за байдой Дещеревского. "Боится остаться одна, без резидента? - размышлял Леонид. Или не хочет терять связного? Или решила заманить на мель?"...

Слава богу, в кустиках заметили спрятавшегося дезертира, на вопрос, где протекает река Жижица, он подробно объяснить не сумел, только махнул рукой "там!" и опять скорчился над поплавком.

Пошли в том направлении и действительно, появилось встречное течение. В 13.00 вошли в русло неширокой, метров 15-20, Жижицы и сразу почувствовали огромное облегчение, но ненадолго - встречное течение быстро изматывало истощенных людей. Тревожно было еще и от того, что брезент левого борта "Салюта" разорвался и прореха на глазах увеличивалась.

Причалили к левому берегу на обед. Рассупонились, разомлели под жарким солнышком от горячего походного супа. Комаров еще не было, только маленькие ящерки шуршали по прошлогодним дубовым листьям. Малорослые подпольщики разрезвились вовсю и Малышь стала преподавать им азы рукопашного боя. Но бестолку: Оля и Олег лезли напролом, а Серега все время бросался под ноги противнику, надеясь, что об него споткнутся и упадут. Его пинали по заднице и не трогали. Утомив до предела инструктора, триада переключилась на политрука. Отбиваясь от отчаянных атак, он думал, что список подозреваемых придется увеличить еще на трех человек. Наташу не трогали -бывалая разведчица сразу предупредила, что будет бить наверняка.

Борт заштопать не успели, так и отчалили и капитан при каждом гребке с ужасом смотрел, как растет дыра, через которую уже видны трубки штевневого блока.

Меж тем скорость продвижения отряда значительно упала. Малейшее отклонение байды от курса тотчас разворачивало ее к берегу. Река петляла, как пьяная гадюка и это действовало на нервы. Слегка бесили и Серегины песни, громкие и глупые:

"Стучат колеса паровоза,

Как мне надоела эта поза!" и т.п.

Достал всех. Капитан Янин изловчился и несколько раз стукнул певца веслом по голове. Это помогло. Серега наступил на горло собственной песне и подозрительно притих. Как все надеялись - навсегда. Но оказалось, он просто уснул.

Когда появился первый завал на реке, Серега ожил, вышел на берег и все началось снова. Специально привлекает внимание, стервец, зверел капитан. Ладно, пусть знают, что здесь проходит отряд, генерал же просил отвлекать внимание на себя. И больше по голове веслом не бил. Но в секретном списке напротив Сереги появился первый крест.

Район был глухой, незаселенка, довоенная линия электропередачи шла вдоль кромки леса, без проводов, то ли немцы их поснимали, то ли партизаны... Впереди показалась безымянная, не сожженная фашистами деревушка. Серые домики были скособочены и заколочены, деревня, видимо, давно брошена жителями.

Опасаясь засады, выгрузили часть людей с детьми на берег, чтоб они сопровождали лодки по лесу. Вроде бы они должны были запросто обогнать байдарки - бороться с течением стало уж совсем тяжко. Но скорость передвижения все равно не увеличилась, потому что сухопутный отряд, зайдя в лес, исчез, будто на малину напоролись. Долго ждали, кричали, аукали и после воссоединения решили все же плыть вместе.

Из дневника капитана Янина: "28 апреля. Река Жижица. Немцев нет, поэтому деревню жечь не стали. В сапоге большая дыра, наверно, Серега в драке прокусил. Вряд ли это совпадение. Подыскали место для лагеря, где то рядом - Святое озеро. Но там оказалось огромное осиное гнездо и мы очень быстро смылись. Место старой партизанской стоянки. У костра - стрелянная автоматная гильза. Дыра в байде увеличилась до 20 см. Буду клеить."

С высокого левого берега можно было держать под прицелом несколько поворотов реки. Утомленные разведчики ставили палатку и сушили подмоченные вещи. Байдарки сохли в лучах вечернего солнца... Устало волоча ноги, капитан Янин брел искать в ремнаборе клей, чтоб заклеить дырку. Вдруг послышался треск разрываемого брезента. У "Салюта" сидел капитан Дещеревский и, прячась за кустиками, рвал ветхий брезент.

"Неосторожно, - подумал политрук, машинально нащупывая в кармане рукоятку "ТТ". Неосторожно. Так открыто... Убью гада".

Он вынул пистолет и, оттянув затвор, дослал патрон в ствол.

(конец первой серии)

3. Без отпевания и креста