На белой полосе

- Понимаю. В таком случае, это публичное оскорбление. - Эйнсон стоял, глядя на друга. А был ли тот в действительности другом? Не бросался ли он этим словом на протяжении всех лет их знакомства? Он восхищался многими чертами характера Пацтора, его успехами как драматурга и как начальника первой экспедиции на Харон, он восхищался им как активным человеком. Теперь он взглянул глубже и увидел всего лишь актера, активного человека лишь с точки зрения драматурга, подделку, которая наконец-то открыла свое настоящее лицо тем спокойствием, с которым он встретил несчастье друга, сидя в своем безопасном кресле директора Экзозоопарка.

- Михали, хотя я старше тебя всего на год, я пока не собираюсь занять спокойную должность на Земле; я активный человек, все еще способный действовать. Думаю, без ложной скромности могу заявить, что им нужны такие, как я, на форпостах Вселенной. Именно я обнаружил ВЗП, и если это забыли другие, то я не забыл. Я должен быть на борту «Ганзаса», когда тот на следующей неделе отправится в транспонентальный полет. Ты мог бы подергать ниточки и устроить меня туда, если бы захотел. Я умоляю тебя сделать это для меня и клянусь, что больше ни о чем никогда не попрошу. Я просто не смогу перенести позора забвения в такой важный для меня момент.

Лицо Михали исказилось:

- Не хочешь выпить, Брюс?

- Конечно нет. Почему ты всегда настаиваешь на этом предложении, зная, что я не пью?

- Ты должен извинить меня, если я осушу рюмку. Хотя обычно так рано этого не делаю.

Подойдя к паре маленьких дверей, вделанных в стену, он сказал:

- Не знаю, станет ли тебе легче или наоборот, если я скажу то, что ты не одинок в своем несчастье. Здесь, в Экзозоопарке, у нас тоже есть свои разочарования. Мы не достигли ожидаемого успеха в общении с этими несчастными пришельцами.

- Я думал, что один из них резко начал извергать английские выражения?

- С извержением все в порядке: залпы беспорядочных фраз с удивительно точной имитацией различных голосов, которые они слышали. Я без труда узнал себя. Конечно, мы все это записывали. Но, к сожалению, прогресс был достигнут слишком поздно, чтобы спасти дело. Я получил приказ из Министерства внеземных дел о немедленном прекращении всех наблюдений над ВЗП.

Хотя Эйнсон был раздражен тем, что его заставили отвлечься от собственного горя, известие поразило его.

- Клянусь Вселенной! Они не могут просто прекратить исследования. В них мы коснулись наиболее важных проблем, с которыми когда-либо сталкивалось человечество. Они… я ничего не понимаю. Они не могут просто взять и прекратить все это.

Пацтор глотнул немного виски.

- К сожалению, такая позиция министерства вполне объяснима. Меня настоящее положение дел шокирует в не меньшей степени, чем тебя, Брюс, но я вижу, что лежит под этим. Не только общество, но даже министра не так-то легко убедить, что задача установления контакта с чужой расой - или даже оценки чужого разума - не решается за пару месяцев. Брюс, я скажу прямо: тебя считают треплом, и прошел слух, правда, легкий, как дуновение ветерка, - что мы виноваты в равной степени. Этот ветерок облегчил работу министра - вот и все.

- Но не может же он остановить Бодли Темпли и всех остальных.

- Я был у него вчера вечером. Он остановил все. Сегодня ВЗП перейдут в отдел экзобиологии.

- Экзобиологии! Но почему, Михали, почему? Здесь кроется какая-то тайна!

- Доводы министра излучают оптимизм, который мне лично кажется безосновательным. Через пару месяцев «Ганзас» отыщет гораздо больше этих ВЗП - фактически целую планету. И тогда будут найдены ответы на большинство основных вопросов, например насколько разумны эти существа, после чего станут предприниматься гораздо более эффективные попытки установления контакта.

Эйнсона затрясло. Это подтвердило все его опасения о расстановке сил вокруг. Ничего не видя, он принял из рук Пацтора сигару и вобрал ее аромат всеми своими легкими. Постепенно сознание его прояснилось, и он сказал:

- Допустим, что все это так. Но решение министра должно же на чем-то основываться.

Директор выпил еще немного.

- Вчера я сделал для себя такой же вывод. Министр представил мне довод, который, хотим мы или нет, следует принимать.

- Что же это за довод?

- Война. Сидя здесь, мы чувствуем себя в безопасности и почти забываем об этой бесконечной отвратительной войне с Бразилией. Они захватали квадрат 503, и наши действительные потери, видимо, значительно превышают официально объявленные. Что сейчас больше всего интересует правительство в ВЗП - это их нечувствительность к боли. Власти хотят знать, циркулирует ли в артериях этих существ некая совершенная болеутоляющая субстанция, которая, безусловно, может иметь важное значение.

- Итак, следуя рассуждениям власть предержащих, мы должны разобрать эти создания по винтикам. Использовать их с максимальной пользой!

Эйнсон потер лоб. Война! Очередное безумие! Эта мысль никогда не приходила ему в голову.

- Я знал, что это случится! Я знал! Итак, они собираются вспороть живот нашим двум ВЗП. - Его голос походил на скрип двери.