На берегах Дуная

Аксенов долго смотрел на карту генерала. Перед ним промелькнули все события шестидневных ожесточенных боев. Если в первые часы наступления противника бойцы полковника Чижова один на один дрались с фашистскими танками и пехотой, то уже к утру, через три-пять часов после начала наступления, одна за другой вступили в бой части резерва командующего армией, затем командующего фронтом. И вот теперь Ставка Верховного Главнокомандования сказала свое решающее слово.

Грандиозная картина величайшего взаимодействия встала перед глазами Аксенова. Все — от солдата-пехотинца на переднем крае до Ставки Верховного Главнокомандования — принимали участие в разгроме врага. В первые дни войны, на полях Белоруссии и даже в последующем — под Смоленском и на подступах к Москве, Аксенов не замечал тесной сплоченности разных частей в бою. Ему вспомнилось первое крупное наступление в сентябре сорок первого года под городом Ярцево на реке Вопь. Ранним утром его батальон рванулся и за час вклинился в оборону противника на четыре километра. Неудержимой лавиной катились вперед стрелковые роты, сминая противника. Уже казалось, что вот-вот они вырвутся на простор и в этот же день прорвутся к Смоленску. Но тут случилось то, чего не ожидали ни он, молодой комбат Аксенов, ни командир полка, ни командир дивизии. В самый разгар наступления артиллерия осталась где-то за рекой и прекратила огонь, танки застряли в болотистом ручье и оторвались от пехоты. Противник оправился от удара и начал непрерывно контратаковать. Налетела его авиация, подошли танки и штурмовые орудия. Два дня батальон Аксенова продолжал наступление, но продвинуться так и не смог.

С горечью и болью вспоминал теперь Аксенов об этих боях.

Прошло сравнительно немного времени, и все переменилось.

Позади остались Сталинград, Курская дуга, Днепр, Корсунь-Шевченковский, днестровские переправы, Молдавия, Румыния, Болгария. С каждым днем росло мастерство воинов, наливалась могуществом и силой Советская Армия, из мелких крупиц боевого опыта кристаллизовались воинская умелость и искусство бить врага в любых условиях.

— Как отдохнул, Аксенов? — спросил Воронков.

— Спасибо, товарищ генерал, хорошо.

— Сейчас вам снова придется ехать.

Воронков, прихрамывая, прошел по комнате и прихлопнул полуоткрытую дверь. Он, видимо, простудился, лицо горело нездоровым румянцем, белки глаз наливались краснотой.

— Поедете в Замоль. Там противник стягивает танковую группировку для нового наступления. Вероятно, завтра с утра начнет атаки. Ваша задача: проверить боевую готовность частей генерала Афанасьева, на месте уточнить обстановку и периодически докладывать о всех изменениях. Армейский наблюдательный пункт будет рядом с НП генерала Биркова. Вы будете находиться в дивизии Афанасьева. Задача ясна?

— Так точно, товарищ генерал.

— Немедленно выезжайте и приступайте к работе. Обратите особое внимание на готовность артиллерии и постановку противотанковых мин.

— Ясно.

— Всего доброго.

— Счастливо оставаться, товарищ генерал.

На улице моросил по-осеннему промозглый дождь. Дорога обледенела, и Аксенов несколько раз поскользнулся, пробираясь к соседнему дому. Под наростом льда грузно провисали телеграфные провода. Измученные связисты метались по линиям, исправляя бесконечные порывы и восстанавливая связь.

— Завтракать, товарищ гвардии майор, — встретил Аксенова Буканов, — мы такое сообразили… И винца раздобыли.

— Готовь машину, сейчас едем.

— Машина всегда готова, только не везет нам с вами, опять разобьют.

— Разобьют, новую не получишь. В пехоту переведем, — усмехнулся Аксенов, дружески обнимая шофера.

— Это уж мы, будьте уверены, и в пехоте послужим.

Аксенов торопливо позавтракал. Шоферы оперативного отдела окружили его, наперебой расспрашивая:

— Будут гитлеровцев судить за наших парламентеров убитых?[6]

— А Бичке еще держится, товарищ гвардии майор?

— Ну, что вы пристали, дайте покушать в конце концов, — отбивался от надоедливых шоферов Буканов. — Давай к машинам. Нечего языком трепать.

Аксенов отвечал на вопросы водителей и с благодарностью посматривал на Буканова. Ночь в тылу противника окончательно сроднила их.

— Товарищ майор, — выпроводив шоферов, участливо заговорил Буканов, — я узнал все. Настя находится тут совсем рядом, в господском дворе. Заскочим на минутку?

Аксенов развернул карту. До господского двора было всего восемь километров, но он находился в противоположной стороне от дороги на Замоль. Полковник Чижов сказал ему, что Настя жива и здорова, но Аксенов не совсем поверил этому. Вчера он послал Насте записку с мотоциклистом связи, но ни мотоциклиста, ни ответа не было. Он еще раз посмотрел на карту. К господскому двору вела плохая грунтовая дорога. Ее трижды пересекали глубокие овраги. Около пятнадцати километров приходилось делать крюку, а на это нужно время. Он вспомнил о гололедице и со вздохом ответил:

— Нет, сейчас не успеем. Времени мало, а дорога там — не пробьешься. Как-нибудь на обратном пути.

— Да что вы, товарищ гвардии майор, делов-то на полчаса всего, — уговаривал Буканов.

— Нет. Надевай цепи и поехали.