На берегах Дуная

Генерал Дубравенко в четвертый раз перечитывал оперативную информацию штаба фронта. Скупые фразы раскрывали грандиозную картину наступления Советской Армии. Белорусские и украинские фронты 12 января 1945 года перешли в общее наступление и крушили фашистскую оборону от балтийских берегов до сизых, в снеговых уборах, карпатских вершин. Советские полки, бригады, дивизии, корпуса, армии штурмовали Варшаву, один за другим освобождали польские города, шаг за шагом пробивались к Кенигсбергу, к Бреслау, к границам фашистской Германии — на Одер, на Шпрее, к Берлину. На тысячекилометровом пространстве танковыми таранами кромсалась гитлеровская многополосная оборона, таяли, как весенний снег, фашистские полки, дивизии и корпуса. В «котлах» и «кольцах» доколачивались остатки вражеских группировок. Фронт с каждым часом катился все дальше и дальше на запад, к городам и селам Германии.

Дубравенко на карте Европы отмечал продвижение советских войск, думая о перспективах последующих событий. В Восточной Пруссии, в Польше и на границах Чехословакии гитлеровские войска неудержимо катились назад, а в Венгрии, перед фронтом гвардейской армии, только вчера прекратили наступление.

Там, где две недели ни ночью, ни днем не умолкали ожесточенные бои, наступило затишье. Прошли сутки, кончались вторые, а противник даже огня не вел.

Разведка непрерывно доносила, что перед правым флангом гвардейской армии, там, где наступали наиболее боеспособные танковые дивизии «SS», на переднем крае и в тылу противника начались какие-то передвижения войск. Танки, мотопехота и артиллерия снимались с фронта и отходили в тыл, сосредоточиваясь в лесах и населенных пунктах.

Чем вызвано прекращение наступления противника под Будапештом? Этот вопрос вторые сутки не мог решить Дубравенко. А его нужно было решить и как можно скорее. Ударная группировка противника понесла тяжелые потери. Это безусловно. Пленные в один голос показывали, что в полках и батальонах осталось меньше одной четверти боевого состава, а многие подразделения перестали существовать. Но тогда зачем гитлеровское командование так поспешно снимает войска с фронта и отводит их в тыл? Едва ли для доукомплектования нужна такая поспешность. Гитлеровцы обычно доукомплектовывали свои дивизии, не снимая их с фронта и не отводя в тыл.

И второй факт волновал Дубравенко. Перегруппировка перед правым флангом началась 12 января. А как раз в этот день советские северные и центральные фронты перешли в наступление. Это не могло быть случайностью. Несомненно, эти два события имели взаимную связь. А если это так, то прекращение наступления и перегруппировка немецких войск под Будапештом предпринимались с целью усиления участков фронта перед советскими наступающими фронтами.

Дубравенко вновь всмотрелся в карту. В самом деле, удары белорусских и двух украинских фронтов были нацелены на жизненные центры Германии. Главный удар, несомненно, наносился в сторону Берлина. Самое опасное сейчас для Германии — наступление советских фронтов. Они могут за несколько дней очистить Польшу и ворваться на территорию самой Германии.

«Значит, главное решается в центре, — подытоживая свои размышления, решил Дубравенко, — и Гитлер все свои силы, видимо, стягивает туда. Но как же будапештская группировка? Неужели гитлеровское командование отказалось от спасения своей 180-тысячной группировки, окруженной в Будапеште? Эта группировка яростно сопротивляется, упорно обороняя каждый дом. Ее командование не приняло предложения командующих Вторым и Третьим украинскими фронтами о прекращении бессмысленного кровопролития и подло убило советских парламентеров».

В последние дни все было ясно. Разведка своевременно снабжала командование данными о противнике. Особенно ценные сведения доставляла группа капитана Бахарева. Раз в сутки Бахарев по радио передавал коротенькие донесения. И каждое новое донесение все ярче раскрывало состояние противника. За трое суток работы группы Бахарева в тылу были уточнены места расположения тактических резервов противника, районы огневых позиций артиллерии и дислокация тылов перед центром гвардейской армии.

«Группу Бахарева нужно направить на правый фланг и установить, куда противник перебрасывает свои войска», — решил Дубравенко и вызвал начальника разведки армии.

На вопрос Дубравенко, когда будет очередной разговор с Бахаревым, Фролов ответил, что с капитаном потеряна связь. За тридцать часов от него не получено ни одного донесения. Четыре радиостанции круглосуточно дежурят на его волне, и ни одна не поймала от него сигналов!

Дубравенко понимал, как трудно группе Бахарева. Кругом войска противника, чужая, незнакомая местность. Малейшая оплошность — и группа могла целиком погибнуть. Только на свои силы мог рассчитывать Бахарев. Помочь ему никто не мог.

— Возможно, с радиостанцией что-нибудь? — проговорил Дубравенко.

— Трудно сказать, — ответил Фролов, — все время работала хорошо.