На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

Приходите ко мне как можно скорее. У меня случилось большое несчастье. Вы, вероятно, слышали, что Аллан арестован. Все это основано на недоразумении. Аллан неспособен на убийство. Однако, все утверждают, что именно он совершил это преступление. Всему этому виною я. Приходите, пожалуйста, немедленно.

Винифред Кардиф».

«Бедная девушка, — подумал О’Киффе: — неудивительно, что она сходит с ума — отец умер, жених арестован».

Он надел пальто и отправился в Бриар-Манор.

О’Киффе был поражен ужасным видом Винифред. Ее бледное лицо стало почти прозрачным, темные тени обозначились вокруг глаз, голос звучал тихо и глухо.

— Как любезно с вашей стороны, что вы пришли так скоро, — сказала она, стараясь казаться спокойной.

— Милая мисс Кардиф, в этом нет ничего удивительного, вы ведь знаете, что я ваш друг и друг Аллана.

Она зарыдала.

— Мистер О’Киффе, Аллан… Не ужасно ли это! Все уверены в том, что он виновен. Скажите мне, что по крайней мере вы не верите этому.

— Я уверен в нем, что он невиновен.

— Но зачем же он вернулся в тот вечер обратно в сад? Что он там делал? Он ведь знал, что я больше не выйду. Это… это так подозрительно.

О’Киффе был возмущен. Неужели она подозревает Крегана? Она, которая должна была бы знать его лучше, чем кто-либо другой.

Винифред продолжала дрожащим голосом:

— Я знаю, что он невиновен, ко все же тут кроется какая-то тайна, ужасная тайна, о которой мне ничего неизвестно. Почему мой отец так ненавидел Аллана? Иногда мне казалось даже, что отец боялся его. Какое- то проклятие преследует нашу семью. Два года тому назад умерла моя мать, а теперь отец, а Аллан…

Она закрыла лицо руками.

По тому, как она произнесла последние слова, О’Киффе заключил, что она была не очень привязана к своему отцу, но Крегана она, по-видимому, любит.

Винифред вытерла глаза. Вид маленького кружевного платка навел О’Киффе на размышления. Действительно ли девушка совершенно непричастна к этому преступлению? Он взглянул на нее. Нет, это невозможно, такое выражение лица не может быть у преступницы. Он протянул руку Винифред.

— Не теряйте мужества, мисс Кардиф. Мы докажем невиновность Аллана. Я сделаю все от меня зависящее.

Вошел слуга и доложил о приходе Джонсона. Винифред испугалась.

— Опять он. Не уходите, не оставляйте меня с ним с глазу на глаз. Он будет меня снова допрашивать.

О’Киффе кивнул и сел подле окна.

Джонсон вошел и вежливо поклонился.

— Мне очень жаль, что приходится снова вас беспокоить, мисс Кардиф.

Он сразу заметил, что девушка расстроена, что у нее заплаканные глаза и что она мнет в руках мокрый носовой платок.

— Я вижу, что вы уже знаете об аресте мистера Крегана.

— Да.

— Вы его считаете виновным?

Винифред отпрянула, как будто он дал ей пощечину.

— Нет, конечно, нет!

— Вы никогда, даже на мгновение не подозревали его?

Испытующие глаза Джонсона безжалостно впились в бледное лицо девушки.

— Я… да… нет… конечно, нет.

Сыщик странно улыбнулся…

— Да и нет выражают понятия противоречащие друг другу, мисс Кардиф. Я бы попросил вас ответить более определенно.

Она помолчала одно мгновение, затем решительно заглянула в его суровые глаза и сказала:

— Мистер Креган невиновен.

— И вы ни минуты не сомневались в этом?

— Он… я… я не знала, почему он вернулся в тот вечер.

— Вы не знали этого, а известно ли вам это теперь? Мисс Кардиф замялась, но затем твердо ответила: — Да.

О’Киффе знал, что она лжет.

— Виделись ли вы с мистером Креганом 12-го числа?

— Нет.

— Писал ли он вам?

— Нет.

— Каким же образом вам это стало известно?

Винифред оперлась на спинку стула. Она дрожала всем телом.

— Помните ли вы, мисс, что, стараясь лживыми показаниями выгородить Аллана, вы бросаете тень на себя?

— На себя?

Она изумленно взглянула на него.

— Да, на себя. Насколько нам известно, только вы и Креган могли желать смерти вашего отца.

Он замолчал и испытующе взглянул на Винифред.

— Вы хотите сказать, что я… что я убила своего отца… или что я сообщница убийцы?

— Сообщница, да, это правильно. Почему вы сказали сообщница, мисс Кардиф? Вы, следовательно, знали, что некто, — не будем называть его по имени, — имел намерение убить мистера Кардифа и что этот человек нуждался в вашей помощи?

— Как вы смеете так говорить!.. Я попрошу вас уйти. Я не могу допустить, чтобы меня оскорбляли в моем собственном доме.

Винифред вскочила и направилась к электрическому звонку.

Сыщик загородил ей дорогу.

— Ваше возмущение чрезвычайно хорошо разыграно, мисс Кардиф. Но вы упустили из виду, что в пылу этого деланного возмущения вы сознались в своей собственной вине — в том, что знали о подготовлявшемся убийстве.

Винифред умоляющим жестом повернулась к О’Киффе.

— Мистер О’Киффе, это неправда! Я ничего подобного не говорила. О, как все это ужасно! Креган невиновен. Я знаю это, уверена в этом.