На берегах Невы

Демидов признался, что ликвидация коммунистических лидеров не является решением проблемы. Скоро он уехал на юг, где примкнул к Врангелю. Я слышал, что он был серьёзно ранен и эвакуирован в Константинополь. Откуда он уехал в Бразилию. Последнее, что я о нём слышал, что он стал преуспевающим бизнесменом, женился на испанской девушке и живёт где-то на плантации в западной части Бразилии.

Александр Керенский

Я только что закончил вскрытие пациента, который умер от ишемической болезни сердца. Это был молодой человек едва сорок лет с сильным мышечным телом, но немного избыточного веса. Я думал о причудливых способах, какими судьба распоряжается людьми. Его сердце было практически нормальным, за исключением малюсенького места поражённого кровоизлиянием в стенку коронарного сосуда. Это убило его за какие-нибудь минуты. Может быть, он перенапрягся? Он мог бы запросто жить ещё двадцать лет. Я мыл руки в ординаторской, когда мой коллега Томилин сказал мне:

— После обеда будут оперировать Керенского.

— Керенского?

— Ты должен его знать. Блестящий оратор, либеральный адвокат и член Государственной Думы.

— А! Керенского я знаю.

Это был Часкольский, который несколько лет назад сказал нам о выдвигающейся новой политической фигуре, молодом адвокате, специализирующемся на защите революционеров: «Официально он не принадлежит к нашей партии, это препятствовало бы его легальной деятельности, но на самом деле он член социал-революционной партии».

— Что там с ним случилось?

— Ему удаляют правую почку, поражённую туберкулёзом.

— Серьёзное дело.

— Он молод и силён. Может быть, всё будет нормально.

Через десять дней я прочёл в газете, что член Государственной Думы Александр Керенский выздоравливает после операции и скоро вернётся к своей деятельности. Я решил зайти к нему просто потому, что Часкольский говорил мне о нём.

* * *

В этот же день я поднимался по лестнице на пятый этаж старого дома номер двадцать три по Тверской улице. Маленькая, просто обставленная квартира была заполнена приходящими и уходящими людьми. Тут были члены Государственной Думы, артисты, рабочие, учёные, студенты и несколько врачей. Наиболее популярный человек Петербурга лежал в своей спальне, выздоравливая после операции. Он был бледен и ещё, возможно, температурил, однако, он улыбался посетителям и показывал, что всё нормально.

Каждую минуту звонил телефон, и его жена отвечала, так как каждый интересовался здоровьем «человека мужества». «Человеком мужества» его называли потому, что он отпускал в адрес правительства такие слова, которые никто кроме него не осмеливался говорить. Его речи в Думе были событиями сами по себе. Керенский был лидером партии Трудовиков, которая имела двенадцать представителей в Думе, и на самом деле являлась легальной частью партии социал-революционеров. Он сделал свою фракцию самой активной в Думе. Оратор он был исключительный. Слушая его простые, но страстные слова, призывающие к защите прав человека, люди плакали. И не только сами слова заставляли людей плакать, но и манера, с какой они были сказаны. Постоянно живя под угрозой ареста и преследования, этот человек стойко защищал принципы свободы.

Когда подошла моя очередь, я вошёл в спальню. Он улыбнулся мне.

— Я надеюсь, вы поправитесь, — промямлил я.

— Спасибо, я поправлюсь, — ответил он.

Всего через два года этот человек с одной почкой будет возглавлять демократическое правительство новой России.

* * *

Я часто слышал от людей, изучающих русскую историю, что если бы демократическое движение выдержало бы натиск большевиков в 1917 году, курс истории мог бы быть другим; не было бы Второй Мировой Войны, и длительный мир мог бы стать реальностью.

Александр Керенский и Владимир Ульянов-Ленин не могут быть рассматриваемы один без другого. Александр Керенский отражал в общих чертах русскую интеллигенцию в её крайнем и запредельном идеализме. Ленин, наоборот, был враждебно настроен к интеллигенции и отражал настроения тех, кого мягко можно было бы назвать полуинтеллигенцией. Эта чисто материалистическая полуинтеллигенция с её жаждой власти была абсолютно чужда русскому народу.