На берегах Невы

Наконец, Свердлов позвонил в колокольчик и провозгласил конвенцию открытой. В его речи, которая как мы узнали, была написана Лениным, Свердлов выразил надежду, что Учредительное собрание одобрит все декреты, произведённые властью большевиков. Он требовал одобрить «диктатуру пролетариата» и отказаться от всех притязаний на демократическое государство и демократические свободы. Он предложил, в действительности, чтобы Учредительное собрание отказалось от своих целей и предало их Совету Народных Комиссаров и оставило себе функции консультативного органа при Совнаркоме. Но даже это предложение не было искренним и не отражало истинных намерений Ленина. В этом предложении Ленин просто подготавливал почву для того, чтобы несколько дней позже провозгласить, что Учредительное собрание отказалось признать «власть народа» и предпочла липнуть к власти её «капиталистических друзей». Именно поэтому он, дескать, был вынужден распустить Учредительное собрание для блага народа.

Пока Свердлов читал декларацию, я видел, как Ленин пишет записку. Он послал записку одному из лидеров своей фракции. Немедленно после речи Свердлова этот лидер встал и предложил запеть «Интернационал». Опять же этот умный приём, ставил конвенцию в подчинённое положение. Поэтому всем, хочешь, не хочешь, пришлось встать и петь «Интернационал», впрочем, большинство не пело. Речь Свердлова окончилась аплодисментами с галёрки. Из центра и правой стороны зала раздались крики: «Стыд!», «Срам!».

Последовали выборы председателя Учредительного собрания Виктор Чернов, бывший секретарь по сельскому хозяйству в правительстве Керенского, был избран 244 голосами против 151 голоса при большинстве воздержавшихся. Его вступительная речь ожидалась быть антибольшевистской. Вместо этого Чернов призывал к сотрудничеству с большевиками. Тем не менее, его речь была встречена галёркой враждебно. С галёрки неслось:

— Буржуйский лакей!

— Хватит!

— Капиталистическая гадина!

Снова и снова Чернов призывал к спокойствию и к уважению Учредительного собрания. В ответ шум и крики только нарастали и, наконец, оратора заглушили таким образом, что его слова вообще утонули в диком шуме и гаме. Я хотя и сидел спереди, во втором ряду кресел, мог слышать только часть того, что пытался сказать Чернов. Он выразил надежду, что между разными фракциями может быть найден общий язык, и Учредительное собрание означает окончание борьбы между фракциями.

Однако не только галерка продемонстрировала своё отрицательное отношение в речи Чернова, демократические партии восприняли эту речь с молчаливым раздражением; так как все они понимали, что никакого потворства, а только сильная позиция собрания могла ещё что-то спасти.

Вскоре говорил Бухарин, один из людей Ленина, и он не оставил никаких иллюзий собравшимся. Он сказал:

— Существует огромная пропасть между вами и нами. Мы хотим полной диктаторской власти над всеми политическими функциями в этой стране… а вы защищаете вшивую демократическую республику.

И он окончил мощной декларацией: «С этой платформы мы объявляем смертельную войну всем и везде демократическим идеям!».

Дальше уже было некуда. Это означало, что большевики подписали смертный приговор Учредительному собранию.

А Бухарин и Чернов не были русскими людьми, впрочем, как и Аванесов не был кавказцем.

Наиболее блестящая речь была произнесена Церетели, социал-демократом из Грузии. Его речь тоже была встречена криками.

— Предатель!

— Убить его!

— Капиталистический холуй!

Однако его сильная речь привлекла внимание и даже заставила притихнуть галёрку.

— Члены Учредительного собрания! Сегодняшние события будут иметь трагические последствия для демократии во всём мире. Это трагический день для всех свободолюбивых наций. История не простит позора, которому мы все свидетели, неслыханного и бесстыдного поведения фракции меньшинства. Да, я повторяю, — и он сделал ударение, обращаясь конкретно к большевикам, — Вашего мерзкого и отвратительного поведения. Нет никакого оправдания вашему бесстыдству… нет никакого оправдания людям, которые объявляют себя правительство этой страны. Это не правительство!

И шаг за шагом Церетели описал всю бесстыдную тактику большевистской партии.

— Вы, депутаты, избраны народом, вы отвечаете перед народом. Вы, большевики, тоже избраны народом и тоже отвечаете перед народом, чтобы защищать, а не замышлять против Учредительного собрания. Вы были посланы сюда, чтобы писать законы для этой страны, демократические законы, а не пытаться установить диктатуру меньшинства, называя себя большевиками. Вы — предатели не только перед этой конвенцией, но и перед всем народом, которые избрали вас и поручили работать над демократическим законами.

И он развил мысль, что даже большевики связаны обещанием писать демократические законы.