На берегах озера Эль-явр

Когда косяки рыбы надолго уходили от острова, и рыбакам не хватало сил добраться до них на своих тяжелых и неустойчивых баркасах, старейшина рыбацкой общины приходил в дом Христасиса и приносил пыльную запечатанную бутыль вина. Он просил его жену спеть свою песню и уговорить ветер. Снежная ведьма пела песню на чужом языке. Сидела или стояла на берегу моря и просто пела красивым сильным голосом. Ветер всегда поворачивал в нужную сторону.

В семье Лукаса всем детям рассказывали историю их прапрабабки. Рассказывали по-разному, хотя сам Христасис записал всё слово в слово на куске старого паруса надежными чернилами из грецкого ореха под диктовку своей жены, Снежной ведьмы, когда она собралась его покинуть. В последний день своей жизни она использовала магию «запечатленного слова», чтобы ее любимый муж вновь встретился с ней в следующей жизни.

Она действительно была когда-то ведьмой в очень далекой, холодной и снежной стране. Там тоже есть горы и много быстрых рек и водопадов. Снежная Ведьма была очень знающей и сильной колдуньей, но однажды она поняла, что больше не желает горстями разбрасывать долгие и краткие болезни, невеликие несчастья, возвращать женщинам беглых мужей, которые больше не желали с ними жить, а потом встречать их несчастных детей. Ведь всем профессионалам колдовского ремесла известно, что дети расплачиваются за вину матери, которая приворожила их отца против его желания. Тогда она решила самостоятельно завершить свою судьбу и пошла на озеро. Хотела утонуть, а после смерти стать озерной рыбой или чайкой. Она стояла на берегу и расплетала длинные косы, когда услышала позади себя голос.

– Эй, дочь леса и ночи, твоя покровительница Луна недовольна тобой. И родовая Песчаная волчица отвернулась от твоего подношения. Но уж вовсе недостойно продолжать жизнь в виде озерной щуки. И чайка из тебя получилась бы однобокая – одно крыло белое, другое черное. Ты сильная и умная женщина, лишь устала немного от своего предназначения. Отдохни, тебе назначено другое превращение. Поднимись на скалы, где река переливается водопадом, и – взлетай.

Нисколько не удивившись, она так и поступила. Знала, что ее судьбой распоряжается Великий Бог Один, главный вершитель судеб норвежского народа. Когда Снежная Ведьма стояла на краю скалы и смотрела на ревущий поток, небо и леса вокруг озера, ей вдруг захотелось взлететь в холодную ветреную синь. Она подняла руки над головой и потянулась вверх.

Взлет был внезапным и стремительным, крыло ветра сильно ударило в сердце и перевернуло ее в воздухе, а через несколько секунд она уже исчезла в струе водопада. Открыла глаза на заснеженной вершине единственной горы острова Патмос.

«Вот и вся история, – тихо сказал Лукас и добавил невпопад: – А кофе у нас на острове готовят с корицей и перцем, а потом гадают». Хильда и пан Марек недоверчиво уставились на свои чашечки с остатками кофе и Хильда, представив вкус перченого кофе, скривила губы.

– Ну а где же этот водопад и озеро, как оно называется? Лукас, ты что-нибудь знаешь еще? – Хильда нетерпеливо накручивала на палец прядь своих рыжеватых волос и пристально заглядывала в глаза грека.

– Где-то в Норвегии, а называется оно Эль-явр. Это все в нашей семье знают.

Глава 3

Профессор Артур Вильфранд

Через несколько дней Марек и Хильда слушали лекцию по совершенно неведомому социологам и политологам предмету – Теории Проникновения. Читал приглашенный профессор Артур Вильфранд. Странный, загадочный человек. Ни один из преподавателей Университета не знал, кто пригласил его. Декан факультета, он же – член Парламента и украшение политбомонда маленького балтийского государства, сказал только, что его рекомендовали из Еврокомиссии. И добавил, мол, приехал он из Сирии, а там работал то ли в теневой команде Президента, то ли в службе разведки.

Конечно, все университетские дамы и девицы сразу внесли его в свои личные списки охотничьих интересов. Он обладал гибельным для любой женщины набором экстерьерных характеристик. При явно восточной и мужественной внешности был по-европейски галантен, бездонно эрудирован и – одинок. Последнее обстоятельство породило океан слухов, домыслов, мифов и ужесточило конкурентную борьбу среди охотниц. Однако, несмотря на капканы и засады, которыми обложили его женщины, профессор Артур Вильфранд оставался недосягаем, как Джомолунгма, и загадочен, как Шамбала.

Хильда сидела рядом с Мареком и старалась не слышать его ироничных комментариев. Она полностью погрузилась в пространство, которое создавал Артур Вильфранд своим низким, чуть глуховатым голосом с едва различимыми чуждыми интонациями. А он рассказывал о строении Мироздания, десяти тысячах его сфер, о формах существования человеческих душ и семи планах человека. Он говорил о нашем реальном мире и о других мирах, существующих одновременно. О том, что в них могут происходить события, невозможные по нашему, человеческому разумению. В эти параллельные миры можно попасть лишь в особые моменты времени и в особых местах на Земле. Оказывается, таких мест много.