На берегах озера Эль-явр

Большие камни вокруг огня были накрыты оленьими шкурами, сидеть на них было удобно. Забэл и Хильда приготовили каждому свой чай и разлили в большие деревянные кружки. Айка лежала рядом с Оле Мортенлином, ее щенки спали, один на коленях у Забэл, другой – у Хильды.

Фру Йотта Свамменхевен молча курила свою изящную трубку, и Берсерк, который время от времени обходил по периметру этот маленький мир огня, старался держаться от нее подальше.

На шкипера Оле он только скосил свои полулунные зрачки и беззвучно разинул зубастую пасть. Выгнул дугой спину, но бесстрашно прошел в шаге от него. Мол, не думай, что одержал победу.

А Оле Мортенлин рассказывал историю про своего деда, который в Стамбуле спас женщину-армянку от насильника турка, а брат этой женщины отблагодарил его и подарил свой рабочий инструмент – он был резчиком. Вырезал узоры на хачкарах. Хачкар – крестовый камень. Так называются памятные стелы, которые есть во всех мирах, где живут или похоронены армяне.

– Вот я и нашел этот подарок в его сундуке, – сказал Оле и высоко поднял свой Могакан Гор-цик над головой, – и теперь он мой помощник, друг и учитель.

Огромная желтая луна, занимающая почти половину неба начала подниматься над Эль-явром – было время сентябрьского полнолуния.

– Редкая погода для сентября. Приветствую тебя, морской бродяга! Добрый вечер, Хильда, нашли Водопад Ведьм? Рад встретить тебя здесь, Забэл! Достопочтенный Амирдовлат помог найти нужные травы?

Высокий, худой и горбоносый мужчина в обычной летней куртке защитного цвета и черных джинсах возник из темноты. Айка с радостным лаем подбежала к нему, а два ее щенка сонно приоткрыли глаза, но остались на коленях у Хильды и Забэл. Он подошел, никем не замеченный, со стороны берега, и никто не понял, как он попал туда. Лесная дорога из деревни находилась с другой стороны лужайки, а тропа к Водопаду Ведьм была освещена луной и пуста. Когда он оказался в свете костра, его узнали все.

– Мое почтение, фру Свамменхевен! – профессор Артур Вильфранд в церемонном поклоне поцеловал руку вёльвы, а Йотта-хромоножка надменно усмехнулась, но не произнесла ни слова.

– Ваша рука пахнет тревогой, дорогая прорицательница. Неужто еще одна дама решилась на обновление в Водопаде? Вопреки вашему предсказанию? Или наоборот, отказалась? – в голосе Артура явно звучала ирония.

– Ну, людей не переделать, – снисходительно произнесла Йотта-хромоножка, коротко вдохнула ароматный дым тлеющих растений и изящным жестом отвела в сторону левую руку с вычурно изогнутой трубкой в длинных гибких пальцах.

– Они как были невежественны, слепы, глупы и похотливы десять тысяч лет назад, такими и остались. И без хорошего пинка под зад неспособны взобраться даже на скалу над Санхеттен-фьордом, чтобы узнать о себе правду. Так ведь, Оле Мортенлин, сын почтенного Бьорна Магнуса Таденлика?

– Йотта, я просто помогаю неловким людям одолеть непростой путь на вершину той скалы, как инструктор альпинизма. Они всё больше городские и горы-то впервые видят, – Оле Мортенлин улыбнулся Йотте одними глазами и вновь занялся работой.

– А многие обходятся без твоей помощи потом, когда спустятся оттуда? Да они даже понять не могут, что им показывает Зеркало Истины. А оно показывает им самих себя. Так ведь, Оле Мортенлин?

– Зачем ты меня спрашиваешь об этом, фру Йотта Свамменхевен? Поднимись на скалу и увидишь своими глазами. Может быть, тебе я не понадоблюсь, ты всё поймешь сама… Поднимись на скалу, Йотта.

Так Оле Мортенлин ответил Йотте-хромоножке, ни на секунду не прекращая вертеть в руках ясеневую дощечку, на которой его неутомимый Могакан Гор-цик вырезал букет из маленьких восьмилучевых свастик-солнышек правого поворота, знак добрых сил созидания. Это означало скорый конец работы, как бы подпись или печать мастера.

Глаза Йотты потемнели, и в них засверкали свинцовые стрелы. Она встала, сбросила красную куртку с капюшоном, оставшись в шелковом плаще стального цвета, расшитом синими рунами Могущества и Знания, и гордо выпрямилась.

– Я не нуждаюсь в учителях и подсказчиках, будь то сам Великий Один. Ты забыл, Оле, кто я? Оле Мортенлин поднял на нее глаза.

– Тебя забыть нельзя, мудрая вёльва Йотта. Мы же соседи. К тому же по пятницам вместе инспектируем Водопад Ведьм. Кстати, не напомнишь, кто из залетных дам в прошлую пятницу так артистично рухнул в водопад? Я потом нашел в кустах много швейных иголок и куски свечного воска. И еще пару мешков с гусиными перьями и пуговицами. Так кто была эта летунья? Ты ее знаешь, Йотта? Это не она приходила к тебе месяц назад и спрашивала о своей судьбе?

– Мне нет дела до этих дурищ, которые десятки жизней подряд не могут понять, что застряли в своем ведьминском кругу и никакой водопад не изменит их судьбу: вновь стать ведьмой и вновь броситься в воду.

– А что же делать этим несчастным, они ведь очень хотят стать другими, переродиться и больше не быть ведьмами? – голосок Хильды прозвучал так неожиданно и участливо, что Йотта смягчила взгляд, подошла к Хильде, села рядом и тихо ответила только ей: