На берегах реки Ждановки

Через год Витька имел первый юношеский разряд и красовался на льду в новеньких коньках. У меня тоже дела шли неплохо до той поры, как однажды в наш шестой класс не зашла молодая и стройная блондинка и спросила:

– Кто желает научиться стрелять из пистолета?

Поднялся лес рук. Блондинка оказалась тренером по стрельбе и набирала ребят в свою секцию. Она отобрала десяток мальчишек из класса и привела в тир «Динамо». Там нас ожидал суровый отбор. Нас подвели к огневой позиции, попросили закрыть глаза и вытянуть руки вперед. В это время по команде тренера спортсмены начали стрельбу из пистолета «Марголин» по мишеням. Тех из нас, кто среди грохота не открыл глаза и у кого не сильно дрожали руки, она записала в секцию стрельбы. Из десяти человек нашего класса с нервами оказалось в порядке у троих, в том числе и у меня. Прощай, конькобежная секция…

Зато каков был наш восторг, когда после многомесячных тренировок нам наконец выдали пистолеты «Марголин», заряженные настоящими боевыми патронами и дали совершить несколько выстрелов. С тех пор, где бы я ни стрелял – на полигоне ли из автомата, в тире ли из винтовки или по мишени из охотничьего ружья – успехи были неизменны. Это я о том, как прочно усваиваются навыки, обретенные в детстве.

Честно говоря, я не помню, чтобы какая-то спортивная секция была платной; да, тебя могли не принять, но только по спортивным показателям. Например, меня не брали, сколько я не пытался, в секцию очень популярной тогда борьбы самбо, но лишь по той причине, что я не мог подтянуться на перекладине нужное количество раз.

Доступность спорта имела и обратную сторону. К тринадцати годам я умудрился позаниматься в следующих секциях: плавание, легкая атлетика, коньки, бокс, лыжи. Другие ребята не отставали от меня. От такого непостоянства и непоследовательности, когда мы не могли выбрать один вид спорта и сконцентрироваться на нем, толку из нас в спорте не вышло.

Загадки особняка Анастасии Копец

Не так уж много в Петербурге сохранилось небольших уютных особняков, принадлежавших некогда не слишком знаменитым владельцам. В отличие от парадных особняков их в советское время нещадно сносили, так как они занимали площадь, но не давали квадратных метров, да к тому же вечно требовали ремонта. Именно по этой причине сохранившийся двухэтажный особняк по Малому пр., 7, Петроградской стороны привлекает всеобщее внимание. Особенно после ремонта 2007 года, вернувшего ему облик начала ХХ века.

С особняком связано немало загадок, как архитектурных (до последнего времени не известен архитектор, строивший дом), так и касающихся его владельцев.

Первым владельцем дома по Малому пр., 7, о котором упоминают архивные документы, был некий мещанин Клипин. В ЦГИА имеются план двора Клипина 1859 года и чертежи маленького деревянного дома в три окна. Согласно документам, за домом располагался сад, а сам дом требовал «исправления крыши».

В 1862 году участок переходит в руки царскосельского купца 3-й гильдии Алексея Тимофеевича Дылева. Его отец Тимофей Дылев слыл известным в городе лепщиком. По происхождению крестьянин из Ярославской губернии, он приехал в Петербург в 30-е годы XIX века и прославился благодаря работам артели «лепных мастеров» по восстановлению Зимнего дворца, пострадавшего от пожара, а также многочисленным штукатурным и лепным работам в Фонтанном доме Шереметевых, в Царском Селе и Петергофе. Быстро сколотив капитал, Тимофей Дылев уже в 1850 году построил себе на берегу Обводного канала особняк «с претензией» по проекту архитектора Ипполита Монигетти.

Первоначальный вид особняка Дылева по Малому проспекту, 7. Эскиз фасада. 1863 год

Его сын Алексей Дылев пошел по купеческой линии. Приобретя участок на Малом проспекте, он затеял здесь масштабные перестройки. Где-то в начале 1860-х годов строится двухэтажный каменный особняк, а в 1863 году к нему пристраивается чердак в виде мезонина и трехэтажная левая часть. Согласно чертежам, дом был богато украшен лепниной – фирменный стиль Дылевых – и явно выделялся на фоне «деревянного царства» Малого проспекта. В справочниках фигурирует дата постройки особняка, но отсутствует имя архитектора. Известно лишь, что для Анастасии Копец перестраивал дом в 1909 году гражданский инженер Павел Константинович Лежоев.

План участка Дылева. Середина XIX века

В поисках архитектора логично обратиться к чертежам, однако в сохранившейся документации того времени подпись архитектора неразборчива. Судя по архитектурному стилю, можно предположить, что им был профессор Ипполит Монигетти, много строивший в то время. Да и по логике вещей, построив особняк Тимофею Дылеву на Обводном, он мог построить похожий особняк его сыну на Малом проспекте. Но эта гипотеза еще требует своего подтверждения…