На берегах реки Ждановки

Парк ограждал земляной вал высотой около метра высотой, устланный дерном. На дерне росли кусты акации, выполняя функцию живой изгороди. Изгородь прерывалась двумя входами в парк: со стороны набережной реки Ждановки и со стороны Второго кадетского корпуса.

В 1899 году указом Николая II территория парка передана Санкт-Петербургскому городскому попечительству о народной трезвости для устройства народных гуляний. Однако, по воспоминаниям современников, гуляний такого масштаба, как это происходило на Петровском острове в Большом Петровском парке – с военизированными представлениями, пальбой и «морскими боями» – здесь не проводилось; парк оставался сравнительно тихим местом. Местом свиданий.

В предвоенные 1913–1914 годы активно обустраивался весь город, затронуло это благоустройство и Мало-Петровский парк. В частности, в 1913 году по проекту Н. Е. Лансере был выстроен павильон «Петербург», приуроченный к открывшейся Всероссийской гигиенической выставке. В предреволюционные годы власти не жалели средств на цветы и рассаживали их по всем городским паркам: саженцы доставлялись из городского питомника, что располагался близ Тучкова моста.

Стадион СКА, построенный на части Мало-Петровского парка. Фото 2011 года

Увы, в советское время, видимо, решили, что двух парков (Большого Петровского и Мало-Петровского) на берегах Ждановки многовато и западную часть Мало-Петровского парка превратили в стадион СКА. Здесь за двухметровым зеленым забором находилось футбольное поле, беговые дорожки, какие-то сараи. Мальчишками мы легко перемахивали этот забор и смотрели, как забавно курсанты играли в футбол: в кирзовых сапогах, в узких военных брюках, но без гимнастерки («голый торс»). Пыль на гаревом поле стояла столбом.

Когда в 1980-х годах построили дворец спорта СКА, уродливый зеленый забор сняли, а футбольное поле из гаревого превратили в травяное.

За оставшейся, уже совсем небольшой территорией МалоПетровского парка городские службы тщательно следили. В центре находилась продолговатая клумба, вдоль нее шли покрытые песком и мелким гравием дорожки, а на дорожках стояли скамейки. По периметру располагалась живая изгородь, но состоящая, насколько я помню, уже не из акации, а из кустов шиповника.

Несмотря на все изменения, слово «ждать» было применимо и к этому парку. Во время парадов колонны курсантов Военно-воздушной академии выстраивались напротив главного входа Академии, а публика рассаживалась на скамейках парка, слушая игру военного духового оркестра. Возвращаясь к 1960-м годам, можно вспомнить и то, что у самой оконечности парка близ Ждановского моста в летнее время стояли бочка с квасом и тележка с мороженым. И то и другое пользовалось у детворы и взрослых большим спросом, поэтому к обеду в бочке заканчивался квас, а в тележке мороженое.

В самом центре Мокруш

В самом центре места Мокруши и в самой его низине стоит Князь-Владимирский собор. Если окрестные места в результате засыпки многочисленных протоков между существовавшими здесь прежде островами постепенно возвышались, то сам собор и сквер напротив него оставались долгое время в низине. Казалось, что культурные слои, возвышающие город над уровнем моря, так и не коснулись сего места.

С самого основания Санкт-Петербурга здесь строили церкви. Предание доносит, что в 1708 году где-то на Мокрушах построили деревянный храм Св. Николая, просуществовавший совсем недолго. Затем возвели собор Успения Пресвятой Богородицы. Вот что писал о нем А.И. Богданов: «…На берегу Малой Невки (Малой Невы. – С. П.), против Васильевского острова построена мазанковая церковь… Строил оную Вице-Губернатор Яков Никитич Корсаков, в 1713 году; и ныне оная весьма обветшала».

Успенский храм освятили 5 апреля 1719 года; он имел два придела и в честь одного из приделов – Николая Чудотворца – вся прилегающая часть Петербургской стороны стала именоваться Никольской, а сама церковь «Никола Мокрый». Часто исследователи полагают, что название «мокрый» появилось из-за затопляемости местности во время наводнений. Это не совсем так. Дело в том, что на Руси святитель Николай Чудотворец с незапамятных пор слывет в народе «морским», «мокрым». Последнее прозвище укрепилось за ним потому, что его молитва спасает плавающих по водам, а сам он считается покровителем морей и рек. Церкви, освященные в его честь, обычно именовались «Николами Мокрыми», хотя и располагались на возвышенности и не были подвержены наводнениям, как, например, Никола Мокрый в Зарядье в Москве.

Князь-Владимирский собор. Фото 2011 года

То же произошло и в Мокрушах, хотя признаемся, «мокрый» этому месту подходило во всех смыслах. Уровень этой части Петербургской стороны был метра на полтора-два ниже нынешнего, а река, судя по старинным рисункам, подступала к храму вплотную, на речке стояли мостки, где стирали белье и брали воду. Небольшое наводнение – и Ждановка (тогда Никольская речка) тут же выходила из берегов, заливая подвалы окрестных домов. Неудивительно, что церковь быстро обветшала.