На берегу Авачинской бухты

Я постучал в дверь, мне открыли не сразу. На пороге стоял огромный, весь в татуировках мужик. Он что-то жевал и молча смотрел на меня. Я представился, попросил сделать музыку потише. Мужик басом спросил: «Все?» Я ответил: «Да». Дверь передо мной захлопнулась. «Ну вот, приехали», – подумал я и не ошибся. Ночью проснулся от звука падающей воды, которая текла в ванной с потолка. У соседей прорвало трубу. Всю ночь мы с хамовитым соседом Борей боролись с водой и ржавой трубой. Как выяснилось, этот рок-музыкант переехал к своей молодой жене, которая являлась хозяйкой квартиры… После этих слов мое сердце почему-то стало биться чаще. Неужели это моя маленькая Катюшка, подумал я. Воспоминания о тех молодых родителях, которые так рано ушли из жизни, оставив ребенка сиротой, о карих озорных глазах моей почти названной сестры, привели мою душу в волнение.

Весь следующий рабочий день я только и думал о встрече с Катериной. Как только на часах пробило шесть, я рванул домой. Под предлогом осмотра водопроводной трубы, испортившей ночь накануне, я сразу отправился к соседям. Дверь открыл Борис. Хозяин был немного навеселе, поэтому очень широко и нелепо улыбался. Он предложил зайти. Из кухни вышла его жена. Передо мной стояла молодая девушка очень маленького роста. На бровях и в носу у нее был пирсинг, часть волос на голове сбрита до основания, остальные волосы выкрашены в красный цвет, глаза и губы накрашены черными тонами, на предплечье татуировка в виде оскалившейся безобразной крысы. Девушка протянула мне руку и представилась: «Рина». Она стала извиняться за ночной потоп и прочие неудобства. Предложила пройти к столу, поскольку накрыла его в честь новоселья. Я стоял как вкопанный. От той маленькой хорошенькой девочки ничего не осталось, наверное, потому, что это была не она. Мне сделалось тоскливо, словно что-то дорогое потерялось навсегда.

Дома пришлось выслушать истерику Лизы, она видела, что я зашел в подъезд, и очень разозлилась на то, что отправился к соседям, а не домой. Объяснения были ей не нужны, вечер и ночь мы провели в разных комнатах. Перед сном я решил попить чай и зашел на кухню. Из соседской квартиры я услышал приятное пение. Моя странная соседка Рина исполняла неизвестный мне романс. Голосок ее был словно колокольчик. Я даже отключил чайник, чтобы дослушать, что случилось с главными героями романса. Рина спела несколько песен, но Борис перебил ее исполнением какой-то композиции на бас гитаре. Через некоторое время музыка прекратилась, начался скандал. Рина что-то кричала мужу, Борис кричал ей в ответ, после были слышны грохот бьющейся посуды и хлопанье двери, затем наступила тишина, сквозь которую я слышал, как Рина плакала…

Мне было неловко за свои подслушивания и очень жалко эту маленькую беззащитную странную соседку-инопланетянку.

С тех пор в квартире наверху никогда не было тихо. Иногда там играла приятная музыка, иногда меня оглушали низкие гитарные басы. Бывал смех и веселье, но все чаще я слышал, как Рина плачет. Однажды, когда наверху снова загрохотали двери, я не выдержал и поднялся к Рине. Дверь была не заперта, маленькая хозяйка дома сидела у окна и плакала. Бори дома не было, видимо, он недавно ушел. Рина подняла голову, она была без своего ужасного макияжа. Карие огромные глаза были наполнены отчаянием. Она стала извиняться за шум. Я успокоил, сказав, что не намерен скандалить. Рина призналась в том, что Борис часто и много выпивает, при этом превращается в жуткого человека. Утром извиняется за свое поведение, а вечер снова погружает во мрак семейных разборок и сцен ревности. На вопрос, почему она не разведется, Рина ответила, что не замужем, а живет потому, что жалеет своего Бориса, ведь они оба были из детского дома, только Борис выпустился на пять лет раньше. Она показала свою татуировку и сказала, что ее родителей сожрала крыса. Сначала я не понял, но Рина продолжила, что родители погибли в Год крысы по-восточному календарю. Бабушка, которая взяла ее на воспитание, умерла через полгода. Кроме Бориса, у нее не было ни одной родной души, правда, теперь даже с ним жить было невыносимо. Музыкантом он был посредственным, в группах не задерживался, все время нервничал из-за отсутствия работы и денег. Таких совпадений быть не могло, я обнял ее и сказал: «Катенок, а ты разве меня не помнишь?» Она расплакалась еще сильней, ведь так ее звала только мама…