На берегу зеленого моря, у подножия желтых гор

Мы вышли из города, когда только занимался рассвет. У ворот стояла машина. Джип. Поблескивал эмалированный овал: «Ford». Я сел за руль, привычным движением повернул ключ зажигания. А ведь раньше водить машину я не умел. Последний дар?.. Чибис показывал дорогу. Джип долго прыгал по ухабам, два раза увяз в черезчур влажной почве — рядом болото. Наконец, выехал на сравнительно ровный участок. Я вышел. Мелкие камни усыпали сухую, даже растрескавшуюся от сухости землю. — Вот, — Чибис обвел рукой кусочек пустыни среди болотистых равнин. — Это путь домой… для тебя. — И что я должен делать? Он посмотрел на меня странными глазами. — Ты должен уйти — вот и все. Вперед, не задерживайся. Но я стоял. Сотни вопросов, которым суждено остаться без ответа, роились в голове. Что было? Что будет? Кем я был? Кем стану? — Что будет с кораблем? — брякнул я первое, что пришло на ум. — С тобой? — Мы… — Чибис помедлил. — Скорее всего, просто исчезнем. Твой уход вычеркнет нас из этого мира. А если останешься — это вычеркнет мир из списков Вселенной. Надеюсь, понимаешь? — Но ведь все было… хорошо. Я действительно был счастлив здесь. Что же произошло? Что помешало счастью длиться? — Не задавай мне вопросов, на которые никто не сможет дать ответа. Случилось так, как случилось, судьбу назад не повернешь. Чего уж гадать? — И совсем ничего нельзя исправить? Я цеплялся на свое призрачное счастье, как утопающий за обломок доски. Эгоист, жалкий эгоист… — Ничего… Иди… Хорошо, скажу. Миров, знаешь ли, великое множество. Не надо быть уверенным, что мир, в который попадешь сейчас, будет твоим родным. Но там ты уже не сможешь навредить нам. Не думай, что я стал относиться к тебе как-то по другому. И мне тоже жаль. Но так надо, никуда не денешься. Из голоса маленького Чибиса исчезла прежняя уверенность и твердость. Он смотрел в даль. Размышлял о собственной судьбе. Хотя, она его, наверное, не очень и заботила. Будет еще один Женя, будет еще один корабль. Все повторится, кроме меня. — Желаю тебе никогда не остаться в одиночестве, — сказал Чибис и я понял, что это последние его слова. — Желаю тебе никогда не увидеть, как ликуют птицы в пустом городе. Я увидел у себя под ногами кромку диска. Диск лежал на земле, переливаясь всеми цветами радуги. Надо лишь шагнуть туда, сделать один маленький шаг. Я продолжал надеяться, что не хватит смелости… Черт. Прощай все. Может, еще увидимся…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ТЕАТР ОДНОГО АКТЕРА

«Жизнь нашу можно удобно сравнивать со своенравною рекою, на поверхности которой плавает челн, иногда укачиваемый тихоструйною волною, нередко же задержанный в своем движении мелью и разбиваемый о подводный камень.

Нужно ли упоминать, что сей утлый челн на рынке скоропреходящего времени есть не кто иной, как сам человек?»

Козьма Прутков

Он пришел — появился — глухой ночью. Как и полагается в таких случаях. Огляделся по сторонам и тьма, кажется, не была преградой для его взора. Кем он был? Человеком, наверное. Странным человеком с очень печальными глазами, но этой грусти никто не заметил, потому что была ночь.

* * *