На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

— Да, у нас очень мало контактов с галактианами. Они почти к нам не заходят, а мы не выходим отсюда. Их нравы чужды нам, но в случае опасности мы объединяемся. Мы помогаем поддерживать нормальную жизнь на «Тильзине», у нас есть свои лаборатории, свои заводы, свои наблюдательные посты и одно машинное отделение. У меня установился тесный контакт с текнором, некоторые из наших ученых работают совместно со своими коллегами из города, но и только.

— И вы не страдаете клаустрофобией?

Старик улыбнулся.

— Иногда. Но каждый раз, когда город делает остановку, мы отправляемся на планету размять ноги. Конечно, в собственных шлюпах. Входите, мы уже дома.

Жилище была скромным, но уютным. Тинкар удивился, обнаружив в нем пожилую женщину и девушку.

— Моя сестра Эллена, моя племянница Иолия, — представил патриарх. — Ее родители погибли в прошлом году в результате несчастного случая.

Девушка, как и остальные женщины анклава, была одета в простое платье-балахон коричневого цвета. Невысокая, с красивыми, собранными в шиньон каштановыми волосами, чистым лбом, тонким носом и чувственным ртом, она не поднимала глаз.

— Эллена, я привел гостя с Земли!

Тинкар поклонился. На морщинистом лице старой женщины еще можно было различить следы былой красоты.

Обед оказался незамысловатым, но вкусным. Они ели в тишине, и Тинкар тоже молчал, полагая, что у паломников так заведено. Оторвавшись от тарелки, он перехватил устремленный на него взгляд Иолии. Глаза у девушки были огромными, светло-карими, с золотистыми блестками. Робко улыбнувшись, она вновь опустила голову. Обед закончился благодарственной молитвой, и Тинкар ощутил неловкость: он не знал, что делать.

— Что ж, а теперь, когда мы подкрепились, расскажите нам последние новости с Земли.

— Их довольно-таки много, некоторые весьма зловещие, и я не знаю, стоит ли…

— Иолия молода, но уже знает, что жизнь состоит не из одних лишь удовольствий. Можете свободно говорить при ней.

Тинкар рассказывал долго; вначале он еще подбирал слова, потом, убедившись, что слушатели симпатизируют ему, забылся. Он поведал хозяевам об изменениях, происшедших в земной цивилизации после великого исхода, о концентрации власти в руках императоров и знати, о расширении прав политической полиции, об отмене основных свобод человека. Для того, кому повезло родиться в одном из высших классов, жизнь в Империи была довольно беспечной, если только человек не проявлял излишних амбиций. Для остальных — рабочих, крестьян, мелких торговцев — она оставалась тяжелой. И тех же, кто любил свободу, она была практически невозможной. Народ, если принимать во внимание лишь материальную сторону жизни, жил неплохо: люди не голодали и имели крышу над головой, но при этом исполняли роль простых производственных машин, и жизнь их не принималась в расчет — они зависели от прихоти знати или чиновников и гнева солдат.

— А ученые? Священники?

— За инженерами установлено наблюдение. Они только и мечтают о том, как бы свалить Империю, которая, однако же, их кормит и защищает. Что же касается священников, то христианские пастыри живут жизнью народа, а представители вашей религии не покидают стен монастырей. Остальные, естественно, являются частью правящего класса.

— И какова же эта «религия для господ»?

— О! Она очень сложна! Скажем, среди гвардейцев распространена своя вера.

— И на каких же принципах она строится?

— Существует высшее Божество, создавшее мир для своих почитателей. Император — его живое воплощение. В его обязанности входят управление Империей и расширение ее пределов в космосе. Священники — его помощники, армия — его руки. Хорошо все, что совпадает с волей Императора, а все, что не совпадает, — плохо и подлежит искоренению. Тот, кто верно служит Императору, обретет вечную жизнь, остальные будут выброшены в небытие.

— И вы в это верите?

— Почему бы и нет? По крайней мере, я думал, что верю. Правда, с тех пор как случай забросил меня в ваш город, я уже ничего не знаю. Но, быть может, это и есть испытание моей веры?

Он на какое-то время задумался.

— Однако в тот момент, когда я улетал… Возможно, думать так — сродни предательству, но Империя, похоже, была на грани краха. Бунтари побеждали практически повсюду. Но как может быть побежден представитель Бога на Земле? Действительно ли он истинный представитель Божества? Не может ли все это быть некой более сложной формой испытания?

— Вы наивны, Тинкар Холрой, наивны больше, чем позволено в вашем возрасте. Вы говорите так, словно эти проблемы встали перед вами впервые.

— А почему бы им не встать передо мной впервые? Мне платили не за то, что я думал, а за то, что я выполнял работу, к которой был подготовлен, работу солдата, и я думаю, что делал ее хорошо. Что мне до всего остального?

— Это остальное достаточно тревожило вас для того, чтобы вы задумались о том, что находитесь среди привилегированных людей, что народ страдает…