На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

Марс все увеличивался в размерах. Сперва это было маленькое — с булавочную головку, не больше — пятнышко в бесконечном небе, затем монетка тусклого медно-красного цвета, рыжеватая луночка. Теперь же то был целый мир, все еще далекий, но в котором уже начинали проявляться детали. Даже десятитонный кран, говорил Поль, не оттащил бы Луи от его астрономической трубы. Он уже не сомневался в том, что никаких «марсианских каналов» не существует. И на семнадцатый день после их отлета с Земли Поль за завтраком заявил:

— По правде сказать, я уже начинаю полагать, что у нас все получится. Если все пройдет без сучка и задоринки, мы будем на месте через несколько часов.

И его радость была столь велика, что он отправил Бернара за Ингрид.

Марс перестал находиться впереди звездолета и оказался под ним. Предметы обстановки заняли свое обычное место.

«Рони» начал выписывать круги все меньшего и меньшего радиуса, используя свою скорость. Они пролетели рядом с Деймосом, потом с Фобосом, и приступили к деликатному маневру приземления. Поль устроился перед пультом управления поста № 1, произвел парочку манипуляций, затем, внезапно сделавшись мертвенно-бледным, повернулся к Сигу:

— Садись на мое место. Я не смогу. Слишком нервничаю. Закашляли передние двигатели. Скорость снизилась. Звездолет был уже не более чем в пяти километрах от Марса. Бернар наклонился и посмотрел на поверхность планеты — ровную, усеянную неправильными пятнами различных цветов. Земля будто бы поднималась с головокружительной скоростью. Выскочили шасси и, с парой-тройкой толчков, «Рони» коснулся поверхности Марса в Области Девкалиона, на 10 градусах южной широты и 0 градусов западной долготы, неподалеку от Залива Меридиана. В этот момент в данной части планеты был вечер.

Бернар обвел внимательным взглядом своих спутников. Ни один из них не кричал «ура!». Они были бледны и безмолвны. Лишь Ингрид улыбалась. Сиг выглядел изнуренным. Он направился к иллюминатору, страстно желая собственными глазами увидеть эту неведомую землю. По мере того как он приближался, горизонт расширялся. То была красноватая пустыня, немного волнистая и терявшаяся где-то вдали в легком тумане. То тут, то там поверхность планеты прорезали канавки темно-зеленого цвета. Была ли это растительность? У самой земли вихрем кружился тонкий песок, поднимаемый легким ветром. Вверху висело безоблачное, глубокой синевы небо. И во все стороны тянулась одна и та же унылая опустошенность, без единой неровности, на которой можно было бы задержать взгляд. Эта почва казалась какой-то состарившейся, одряхлевшей и непоправимо бесплодной. От нее исходила суровая, тяжелая красота, не имевшая ничего общего с самыми засушливыми пейзажами Земли. Освещало эту равнину заходящее солнце, тусклое и ущербное.

К Сигу присоединились и другие. Прижавшись лбом к стеклу, они долго еще стояли, словно статуи, без единого движения, изучая то, чему на долгие дни предстояло стать обрамлением их жизни. И всем им приходила в голову одна и та же гнетущая мысль — что их путешествие окажется напрасным, что они ничего не найдут на этой голой планете — ничего, кроме песка и одиночества.

Опускались, и довольно-таки быстро, сумерки — они находились недалеко от экватора. Поднялась марсианская луна, тусклая и блеклая. Засверкали редкие звезды. Во время полета они часто представляли себе прибытие и всегда думали, что их первым порывом будет облачиться в скафандры и выйти. Теперь же они этого совершенно не желали, раздираемые противоречивыми чувствами — мыслью о том, что момент, когда на землю Марса ступит нога первого человека, слишком торжественен, чтобы не предполагать какой-либо церемонии, и впечатлением, что этот новый мир вызывает у них неприязнь.

Сделав над собой усилие, Поль направился к электрическому выключателю и зажег свет, после чего повернулся к товарищам, которые так и стояли неподвижно, замкнувшись в себе.

— Ну вот, — сказал он, и голос его прозвучал хрипло и неуверенно. — Прилетели. Думаю, вечером мы сможем провести необходимые анализы атмосферы, чтобы точно уже знать, что нас ждет, и с рассветом быть готовыми выйти наружу. Но прежде давайте-ка поедим. Элен! Проснись. Тебя ждет твоя роль кухарки. Встряхнитесь же, черт возьми!

В полной тишине все уселись за стол.

— Ладно, — сказал Луи. — Первую часть нашего предприятия мы завершили вполне успешно. Предлагаю отметить это дело, распив несколько бутылок винца. Это нас чуть взбодрит!

Элен поднялась на ноги, но прежде чем отправиться в камбуз, закрыла заслонки иллюминаторов, изолировав тем самым всех от холодного и мрачного внешнего мира.

Глава 8. Призраки

Они прошли в лабораторию. Сиг настроил аппаратуру на восприятие внешнего мира. Давление равнялось 7 сантиметрам ртутного столба, температура 3 градусам Цельсия. Гигрометр выявил незначительное, но ощутимое наличие водяного пара.