На безымянной высоте

— Очень просто. Он успел бы застрелить только одного из наших. А майор Клейст остался бы жив… Постой… Уж не хочешь ли сказать, что немцы пожертвовали старшим офицером, чтобы заморочить нам голову?

— Вы еще не знаете, на что они способны, Сергей Павлович. Возможно, этот майор, а до этого был полковник, в чем-то провинились и шли по расстрельной статье?

— Никогда не слыхал, чтоб они своих старших офицеров расстреливали… — многозначительно хмыкнул Иноземцев. — Это у нас такое бывало, особенно до войны.

— А напрасно! — наседал капитан Шульгин. — Разве вы не знаете о расстрелах высших офицеров после недавнего покушения на Гитлера?

— Что-то такое было… — Иноземцев кивнул. — Припоминаю.

— А вы не допускаете, что эти полковник и майор были одними из заговорщиков? Им сначала дали шанс, а затем обманули и убили, чтобы они ничего не могли нам сказать, а мы бы доверились этим перебежчикам? И поверили фальшивым документам, которые были при них!

— Ну и фантазия у тебя, — усмехнулся майор Иноземцев. — Признавайся: поди, романы будешь писать после войны? Или уже сейчас по ночам строчишь? Если так, то лучше бы ты как следует высыпался… И не морочил мне голову всякой ерундой.

Он достал из кармана офицерское удостоверение майора с немецким орлом на обложке:

— Смотри. Знаешь, что это такое? А номер и название его дивизии тебе ни о чем не говорят? Это, по-твоему, они хотели нам подкинуть и ввести в заблуждение?

Шульгин перелистал, молча вернул удостоверение майору.

— Да мы теперь это точно знаем из других источников! И мы знаем, какие именно части немцы выдвинули против нас! — азартно продолжал майор Иноземцев. — Это отборное соединение. Значит, они ждут удара именно здесь, на нашем участке! И обрушатся на нас всей мощью!

Теперь настала очередь Шульгина озадаченно взглянуть на командира полка.

— Извините, но тогда чему вы радуетесь, товарищ майор? — негромко спросил он.

Иноземцев уставился на него, потом махнул рукой:

— Не понимаешь, товарищ капитан, простой вещи. На войне успех — прежде всего. И любой ценой. Иначе Германию мы никогда не победим. И не только на войне. Если генерал Власов поможет поймать живым Гитлера — я первым подам ему руку. Пусть они здесь наш полк раздавят, зато другие сомнут их в другом месте! Этот майор, был бы живой, мог бы нам и соврать. А вот такая бумажка, — он взвесил на руке удостоверение немецкого майора, — дороже любых слов… Короче. У меня есть приказ о переходе в наступление. И я пойду на все, чтобы его выполнить точно и в срок. И ты, Шульгин, лучше мне не мешай. Ну? По рукам?

Шульгин поднял глаза на майора:

— Хорошо. Забирайте их. Но только на время наступления. И без оружия.

— Оружия у них не будет, — заверил Иноземцев.

— Под вашу ответственность. — И, покачав головой, Шульгин вяло протянул руку майору.

— Да конечно, под мою! — вдруг развеселился Иноземцев. — Не под твою же. Вся война под мою ответственность! И все равно никогда не узнаешь, как этот майор… как его, Клейст, от кого пулю-дуру получишь — от чужих или от своих, в лоб или в спину, по приказу фюрера или по приговору твоего трибунала… Все, капитан, выполняйте приказ!

Махнул рукой и вышел. Шульгин недоуменно смотрел ему вслед.

* * *

…Ночью Малютин и его ветераны вышли на передовую и засели в своем секрете, наблюдая за немецкими позициями. Немцы постреливали, пускали осветительные ракеты, все как прежде, как день и неделю назад, как будто бы ничего у них там не изменилось…

Здесь же были оробевшие бывшие власовцы Гриша и Валера, покорно ожидали своей участи. Малютин и Безухое встретились взглядами. Безухое кивнул.

— Все, теперь встали и попрыгали… — негромко сказал Иван.

Бойцы стали добросовестно подпрыгивать на месте. Что-то у кого-то звякнуло.

— Рядовой Малахов! — безошибочно определил старшина.

Малахов виновато достал из подсумка припрятанную банку сгущенки, которая стукнулась о запасные диски.

— Вперед! — приказал Малютин Грише.

— А можно мы вместе? — робко попросил Валера, когда приятель растерянно оглянулся на него, прежде чем выбраться из окопа.

— Вперед, сказал, и не задерживайте!

Малютин вслед за Гришей покинул окоп и пополз в сторону немецких позиций. За ним последовал Прохор, которого Иван хлопнул по плечу, кивнув в сторону лейтенанта.

Один за другим разведчики уползали в темноту и в ней растворялись.

11

Марек крепко спал, когда его разбудил осторожный стук в дверь. Он вскочил в одних подштанниках, взглянув на тикающие ходики, сорвал со стены двустволку, но тут же дверь вылетела от удара ногой, и в дом ввалились трое пьяных власовцев со «шмайсерами».

— Руки вверх! — заорали они. — Хенде хох! Марек отбросил ружье, поднял руки.

— Где Гриня, где Валерка? — продолжал орать один из них, самый старший по возрасту, огромный, лысоватый, потный. — Они к тебе приходили? Говори, сука!

И тут же уставился на стол, туда, где оставались следы недавно прерванного пиршества — початая бутыль настойки, куски сала и хлеба.