На благо лошадей. Очерки иппические

Каждая из культурных пород на Западе – английская скаковая, американский или орловский рысак – имеет в прошлом арабских родоначальников. Всякая западная порода, усвоив арабскую, варварийскую, а, может быть, и ахал-текинскую лошадь, развивала, меняла этот тип в нужную сторону. Англичане отбирали потомство первых помесей строго по резвости. Орлов искал идеального сочетания форм, роста и хода. Его верный взгляд на лошадь для России подтвердился быстрым успехом его рысаков и скакунов. В первых орловцах было что-то львиное, могучее, прочное; их шеи, свободно выкинутые, придавали им удивительную картинность. Орлов и его непосредственные последователи, особенно прежний его крепостной Василий Иванович Шишкин, старательно следили за сохранением типа орловской лошади, какой явилась она в первых представителях породы – в Барсе, Лебеде, Добром, Любезном, отце Холстомера.

А потом пошла городская мода на громоздких, но не особенно дельных лошадей. Гнались за ростом, однако добивались лишь высоких ног, а не гармоничного укрупнения всей лошади. Полагали, будто на длинных ногах рысак побежит быстрее, однако у вздернутой кверху, что называется цыбатой, лошади ход терял спорость, легкость и продуктивность. Любили чрезвычайно массивных коней, не различая внушительного костяка от «сырости», богатой мускулатуры от лишнего сала. Были повальные увлечения мастями. Так, «грибоедовская Москва» ездила на рыжих с «фонарями», то есть с белой лысиной по храпу. Потом распространилась мода на вороных, прозванных «архиерейскими», или «похоронными»…

Может ли «рубашка», то есть масть, служить признаком класса лошади? Скажем, серых мало среди победителей крупнейших скаковых призов. Вопрос настолько тонкий, что лучше я дам слово специалисту, мы с ним переписывались, вот отрывок из его письма. Это писал из Якутска зоотехник Н. Ситников: «По моим личным наблюдениям и по рассказам весьма наблюдательных стариков, наших отцов и дедов, самые выносливые, сильные, часто безудержные якутские лошади встречались чаще всего среди лошадей серой масти. А самыми худшими мастями для лошадей якутской породы являются, на мой взгляд, рыжая, а также пегая, чубарая, игреневая и саврасая. Арабы считают, что самая лучшая масть, отличающая добротную лошадь, – рыжая. У них существует поговорка: «Догонишь врага и спасешься от врага только на рыжей лошади». Видимо, это объясняется географическим расположением их родины – Аравийского полуострова. Ведь там, у экватора земного шара, жара достигает 50 градусов, а зимы не бывает. Расположение же нашей республики как раз противоположно этому во всех отношениях. У нас месяцев холодных больше, чем теплых и жарких. Снег держится восемь месяцев. Как видно, это и предопределило наличие среди чистопородных якутских лошадей серой масти, и это же, видимо, обусловило лучшую усвояемость кормов организмом и более интенсивный обмен веществ у лошадей именно серой масти. Поэтому отличительной чертой лошадей этой масти у нас являются сила, выносливость и резвость». Я слушаю мнение знающего человека и безмолствую…

В подборе статей и мастей, как в кличках, отражается время и личные пристрастия. В конце концов, та же политическая борьба. «Интересно, – писала мне Леди Олдингтон из собственного города Олдингтона в графстве Кент, – что в России купечество предпочитало ездить на вороных в пику дворянству, ездившему на белых, точнее, светло-серых. То же самое и здесь, в Англии, скажем, немецкий по происхождению английский король Георг III выезжал на белом коне, а сын его, Принц-Регент, обязательно на вороном, ибо взаимности между ними не наблюдалось».

В погоне за модой и англичанами, которых почитали законодателями в скаковом деле, лошадей «англизировали» – подрезали им хвосты. С грустью и тревогой смотрели знатоки на эту суету. «Хороша лошадка старинного завета», – вспоминали они дедовскую поговорку. Один из таких дельных заводчиков иронически описывал выводку – показ лошадей у новоявленного хозяина: с утра начинаются разговоры, как высоко происхождение его лошадей от каких-нибудь Стебалы, Первача, Дергача, Грозы, Телушки, Вьюги и т. п. И тащит он гостей в конюшню смотреть знаменитостей с громкими названиями.

Публика молча идет, становится в углу манежа, хозяин хлопочет, выходит из себя, распекает конюхов за то, что плохо мочат гривки, мало мажут дегтем копыта и не умеют подбодрить и поставить красиво. Хозяин забыл о том, что правильная лошадь почти всегда и сама станет красиво.

Наконец выводят. «Вот, вот, господа», – бегая взад и вперед, суетится хозяин.

Перед зрителями стоит короткая лошадь, на высоких длинных ногах, с узким задом, с плоскими, запавшими боками, с тяжелой головою, с длинными ушами, с сонными маленькими глазами, постоянно закрывающимися, стоит перед публикой, словно сконфуженная; точно чувствует она и укоряет хозяина, зачем, мол, ты меня вывел показывать.