На Брест

Городок был небольшой, повернув в сторону центра, мужчина увидел привокзальную площадь, усыпанную палатками и маленькими магазинчиками. Доктор нашел местечко в теньке и, заглушив двигатель, выпрыгнул из машины.

Первым, что попалось ему на глаза, была небольшая стеклянная дверь с большими красными буквами «Пельмени», а чуть ниже висела замызганная табличка «Открыто». Мужчина подошел и дернул дверь на себя, но она не открылась, только он собрался было дернуть ее снова, как заметил еще одну надпись: «От себя» — и последовал указанию.

«Достаточно уютно и чисто для подобного места», — подумал доктор и почувствовал стойкий запах вареных пельменей, пропитавший насквозь все помещение.

Внутри оно оказалось простым и незатейливым: несколько белых пластмассовых столиков, накрытых красной клеенкой, маленькая барная стойка и совсем несимпатичная тетя в чепчике и голубом фартуке в горошек, за ее спиной виднелась приоткрытая дверь на кухню, откуда доносились голоса и журчание воды. Доктор с недоверием осмотрел все еще раз, чуть сдвинув брови, а затем сделал глубокий вдох носом, немного задрав голову вверх.

Однако его нахмуренная гримаса в момент растворилась, как только он заметил, что та самая тетя приветствует его милой добродушной улыбкой. Мужчина подошел ближе, поздоровался и уткнулся в меню, напечатанное на листке бумаги и прилепленное скотчем к витрине в прозрачном файле, выбор был небольшой, а точнее сказать, в меню перечислялись добавки к пельменям — единственному блюду на сегодня.

Доктор пришел в замешательство, есть хотелось так сильно, что запах, доносившийся с кухни, никак не давал сосредоточиться и сделать правильный выбор, а выбор ведь всегда надо делать правильно и осознанно, предварительно хорошо подумав, даже если это всего лишь пельмени. И кофе.

— И кофе! — крикнул он вдогонку тете, когда та на полтуловища протиснулась в приоткрытую дверь кухни и повторила все, что только что сказал ей мужчина.

Когда пельмени наконец-то сварились, доктор уже сидел за столиком и подергивал правой ногой, так что пластмассовая белая салфетница, сделанная в виде улитки, стояла на столе и немного вибрировала, готовясь вот-вот выронить одну из аккуратно свернутых салфеток на стол. Наевшись досыта, мужчина откинулся назад и на минуту закрыл глаза, первый раз в жизни он съел что-то, приготовленное не дома и не в больнице, будучи полностью уверенным, что его не хотят отравить. И в процессе поглощения пищи ни разу не задумался о качестве мытья посуды, о грязных руках повара и о сроках давности теста и мяса, он даже не вспомнил о своей жене, хотя эти процессы были всегда неразлучны. Может быть, доктор просто устал и ему надоело тратить свою жизнь на размышления о всякой чуши и неосуществимые мечты о спасении мира, может, он просто устал от самого себя.

Аромат свежесваренного кофе перемешался с запахом пельменей и добавил тепла в созданную атмосферу. Мужчина еще раз тщательно осмотрел каждый уголок помещения, затем провел взглядом четкую линию по стене и остановился на последней капле кофейной пены, свисавшей из трубочки кофеварки над чашкой. Капля держалась из последних сил, растягивая момент сладостного ожидания.

После плотного обеда мужчина вышел на улицу и, убедившись, что старик спит в машине, прошелся вдоль торговых лотков. Впервые за последнее время он почувствовал свободу и облегчение, возможно, это было связано с тем, что его дом и больница остались позади, а вместе с ними — и все его прошлое. А может быть, доктор вновь почувствовал себя нужным кому-то, ведь бедный старик промок насквозь и мог умереть от простуды. Доктор никогда не лечил простуду, а зря: возможно, он был бы счастливым человеком и вовсе не оказался бы здесь и сейчас.

9

Доктор рассматривал товары, лежавшие на прилавке, это было разнообразное барахло, привлекающее низкой ценой и широким ассортиментом: батарейки, веревки, одежда, кастрюли, вырезанные из дерева поделки и даже женское нижнее белье — именно на нем и остановился взгляд мужчины. Он уставился на развешанные в брезентовой палатке лифчики и стал разглядывать каждый по отдельности. Доктор никогда не занимался подобным, взгляд его выглядел удивленным, а шея была чуть вытянута вперед.

— Что-то хотели? — спросила продавщица — и щеки мужчины окрасились в бордовый цвет, его спасли яркое солнце и недельная щетина на лице.

— Нет, — доктор помотал головой в разные стороны, будто пес, который только что вылез из воды, и тотчас направился в другую сторону.

Снова садиться в машину пока не хотелось, мужчина обошел площадь несколько раз, сделал круговые движения руками и только потом вернулся к машине. Обед и разминка пошли ему на пользу, и доктору захотелось продолжить свой рассказ, он завел машину и выехал на трассу.

Старик продолжал спать, как младенец, еще полчаса, а может, и час. Мужчина даже тормозил чуть более резко, пытаясь ненароком разбудить своего попутчика, но тот никак не хотел подавать признаков жизни, как будто предоставлял доктору время побыть наедине с самим собой и покопаться в собственных мыслях.