На букву "М"

— Иди по-человечески обедай, не на ходу, — отправила меня в подсобку Вика. И когда я уже доедала, пришла сама, и уселась напротив, подсчитывая забронированные столики и заказы. — Мда, вечер обещает быть томным. Димку не видела? — спросила она, не поднимая головы.

— Видела, — промычала я с полным ртом. — Трахает в душевой Наташку.

— А что ж так долго-то? — равнодушно глянула она на часы. — Могли бы и побыстрее управиться.

— Разморило, наверно, после сексу, — достав из кармана фирменного фартука надела я на руку тяжёлые писательские часы. Думала, мне в пору их будет чуть повыше локтя застегнуть, но у Данилова оказалось на редкость тонкое запястье. Я всего лишь закатала рукав, подвинула часы на ткань и как они сели мне даже понравилось.

— У моего отца были такие, — прокомментировал Андрей, когда я вышла в зал.

— Данилову их подарил дед, — нежно протёрла я стекло. — Ты читал Данилова?

— А стоит? — присоединилась к нам Вика.

— Ви-и-к, там такие книги! Особенно «Пасмурные города». Но и «Роскошно. Больно. Безупречно» ничего. Там такая любовь! Я его обожаю… Данилова, — проводила я глазами Дрима.

Мокрые после душа волосы он прикрыл фирменной кепкой, развернув козырьком назад. И обойдя по кругу всю, выступающую островом в зал, открытую, полностью просматриваемую для посетителей, кухню, остановился напротив меня:

— Привет!

— Привет, — равнодушно пожала я плечами. А воображение упрямо рисовало как эти Роденовские губы только что стирали помаду с Наташкиного рта. Как руки, что сейчас завязывали полосатый фартук, стискивали её увядающую грудь.

Одну долгую бесконечную секунду он смотрел на меня так, что будь я даже стальным бруском, согнул бы.

— Ты же в курсе, что он попал в аварию после банкета?

— Кто? — не поняла я.

— Твой Данилов, — показал Дрим глазами на часы, а потом достал из кармана и протянул мне газету.

Глава 16. Софья

Увидев фото покорёженной машины, я прикрыла рукой рот. И в ужасе заскользила глазами по строчкам. «Сотрясение мозга… опасности для жизни нет…» Выдохнула. «Роковая ошибка… ничтожное количество промилей, почти трезв... бла-бла-бла… необратимые последствия… вызывают серьёзные опасения у врачей…»

— Куда же понесло его на ночь глядя после вечеринки? — прокомментировала Наталья, перегнувшись через моё плечо. Я отклонилась, оставив ей газету. Точнее сказать: шарахнулась как от Чумной Мэри, но постаралась не сильно демонстративно. Заметила только, что у неё и волосы сухие, и макияж на месте. Видимо, не развела-таки сегодня Дримушку на перепих. А может, и развела, до душа. Но что это меняло. Всё равно будет вечер. Будет завтра. Вряд ли он будет всё время отказываться.

— Ой, так это ты, Сонь, про этого Данилова? И главное, сообщили об аварии только сегодня, через три дня. Я в новостях видела, — откликнулась Вика. — Эксперты говорят, в машине такого класса на нём и царапины не должно было остаться. А у него подголовник был снят. И хорошо, что ни шею, ни основание черепа не сломал.

И они ещё спорили с парнями: подголовник — он для удобства или всё же для безопасности, углубляясь в какие-то технические подробности, а я отчаянно искала в сети информацию: в какую клинику его положили. Я непременно должна вернуть ему дедов подарок. Сейчас он ему нужен, как никогда. И нашла.

Если бы у Ирины не разболелся зуб и она не отпросилась, если бы у Алёны не разболелся ребёнок и она не ушла на больничный, я рванула бы в больницу прямо сейчас. Но две официантки на сорок столиков даже в понедельник было маловато. А в такой дождливый и холодный день, когда посетители предпочитали сидеть в тёплом помещении, а не на открытой террасе ресторана в саду, особенно.

Мы с Викой бегали между столиков как потерпевшие. До изнеможения, до кровавых зайчиков в глазах, с приклеенными улыбками, неподъёмными стопками меню и полными подносами. И как роботы отвечали на одни и те же вопросы.

— Нет, козлобородник не афродизиак. Корни смеют сливочную мякоть, по вкусу напоминает спаржу или артишок.

— Ха-ха, нет, его собирают не в полнолуние… — вторила мне у другого столика Вика. — Нет, не монахини-кармелитки… но, если вам хочется так думать… да, возьмите стейк с соусом из козлобородника.

— Датский салат с маринованной сельдью, один, — кивала я.

— Тёплый салат с кальмаром и соусом чимичурри, — вторила Вика. — Соус чимичурри? Это… — и обе мы мысленно в этот момент проклинали бренд-шефа, который создал уникальное меню, а сам загорал сейчас где-то в Таиланде, не найдя общий язык с новым хозяином. Но думать про Агранского сейчас некогда.

Спасибо этой работе, что мне вообще думать некогда.

И спасибо маме, что позвонила после смены в тот самый момент, когда машина Дрима преградила мне путь к широко распахнутым дверям служебной колымаги.

— Да, мам, — моментально поглощённая разговором, я обошла капот, но Дрим вышел мне наперерез:

— Сонь!