На чаше весов

— Откуда тебе знать, что чувствуют убийцы? — Спрашивает Вадим Александрович, нахмурившись. Но уже через секунду его лицо озаряет догадка, и он понимающе кивает. Опускаю голову и болезненно морщусь. — По себе судишь… — Тихо добавляет мужчина и опускается передо мной на корточки. — Брось, Агата. Ты не убийца. Ты не виновата. Ты и сама это знаешь…

Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с мужчиной напротив. Медленно моргаю.

Его слова, как глоток воды в измученном жаждой горле. Его слова, как сладкий сироп. Как обезболивающее. Его слова окутывают меня словно теплое одеяло. Я смотрю в глаза мужчины чувствую, как мои наполняются слезами благодарности. Кто этот человек? Почему он поверил мне, почему ему не все равно? Мужчина легонько сжимает мою руку, будто в знак поддержки, и встает. Обходит стол, садится, берет папку, открывает ее и что-то пишет. Я сижу не шелохнувшись, жду и просто разглядываю мужчину напротив. Смотрю на руку, сжимающую ручку между пальцев, выводящую на бумаге ровные строчки. На запястье с часами. Широкий разворот плеч. Шею с ярко очерченной яремной веной. Широкий подбородок, покрытый щетиной. Густые брови, низко надвинутые на глаза. На вид ему не больше тридцати лет, но на голове кое-где проглядываются седые волосы. У него тяжелая работа — решаю я, внезапно чувствуя сочувствие к этому невероятному мужчине. Да, он кажется мне невероятным. Он поверил мне.

Чувствую тепло в груди. Не знаю, чем оно вызвано, благодарностью или надеждой. Но оно совершенно точно связано с мужчиной, сидящим напротив. Оно приятное. Это первое приятное чувство за долгое-долгое время. Я хочу сохранить его и зажмуриваюсь.

— Я передам дело в суд с заключением «Убийство по неосторожности». — Говорит мужчина, прерывая мои мысли.

— И… что меня ждет? — Хрипло отзываюсь я, распахнув глаза. Чувствую, как тепло в груди покидает меня, а на его место приходит уже привычное волнение и страх.

— Максимум — два года исправительных работ. — Отвечает мужчин, и я выдыхаю. Словно сдуваюсь и чуть ли не растекаюсь лужицей на стуле. Я не отправлюсь в тюрьму.

— Спасибо. — Едва слышно выдыхаю я, не в силах выразить всей своей благодарности.

Мужчина улыбается одним уголком рта и произносит:

— Тебе назначат исправительные работы у нас в архиве. Будешь числиться там, но по факту… помогать мне.

Что? Дергаюсь как от удара и смотрю на следователя, выпучив глаза. Помогать ему?

— Чем я могу… помочь вам? — Чуть ли не взвизгиваю я, на что мужчина снова лишь слегка улыбается и, выдержав паузу, произносит, глядя на меня с нескрываемым удовлетворением:

— Твои способности — настоящий дар, Агата.

Все внутри меня падает. Тепло в моей груди окончательно испаряется, уступая место леденящему душу страху.

— Я?.. Я… Я не могу. — Заикаюсь я, трясу головой, во все глаза глядя на мужчину напротив.

Он видит мое шокированное состояние, и его выражение лица тут же меняется. Доброжелательность, еще секунду назад плескавшаяся на дне него серых радужек, уступает место ледяному блеску в глазах.

— Нет?.. Что ж, мы можем все отмотать назад. — Произносит мужчина, окинув меня колючим взглядом, и его тон будто становится на несколько градусов холоднее. — Выбор за тобой.

Я судорожно вдыхаю, меня будто прошибает озноб. Ежусь, и обнимаю себя руками. У меня есть выбор…

Предчувствие чего-то ужасного, словно грозовая туча, собирается над моей головой, но я решаю, что из двух зол выберу меньшее.

О том насколько неправильный выбор это был, я узнаю немного позже.

Глава 10

Мое новое жилище гораздо меньше размерами, чем предыдущее. Но оно и понятно, это ведь столица: квадратный метр жилья здесь чуть ли не в два раза превосходит стоимостью. Моя новая квартира крохотная, однокомнатная, с косметическим ремонтом в спокойном живописном райончике. Она значительно проще той, в которой живет Вадим, но и это, понятное дело, не удивляет. Кто я, и кто он…

Я с интересом разглядываю двадцать пять квадратных метров, предоставленных в мое распоряжение на ближайшее будущее, и понимаю, что они меня полностью устраивают. Квартира выглядит чистой и опрятной, здесь есть все необходимое, не хватает лишь моих личных вещей, и мне не терпится поскорее выпроводить Вадима, чтобы все здесь расставить и разложить по своему вкусу.

Вадим закрывает дверь за риелтором и, пройдя на кухню, где я уже выгружаю из сумки свои лекарства, шлепает ключи от квартиры на стол.

— Добро пожаловать. — Глухо бормочет, покосившись на горсть таблеток, и опершись о подоконник, поднимает на меня глаза.

Эта кухня очень маленькая, буквально крошечная, и мне совсем не нравится, как в ней выглядит Вадим. Он занимает слишком много пространства, и я на секунду чувствую, как щемит в грудной клетке, так, что хочется с силой надавить на нее рукой, чтобы избавится от навязчивого ощущения, вытащенного из далеких закоулков моей памяти.

— Спасибо. — Отзываюсь я, и оглядываю пространство вокруг, всем своим видом намекая, что ему пора уходить.