На черноморских фарватерах

Для организации противоминной обороны главной базы Охрана водного района имела в своем составе 13 быстроходных и 18 катерных тральщиков. Из этих тральных сил самыми современными были быстроходные тральщики типа «Трал» специальной постройки. Конструкция корпусов этих кораблей обеспечивала большую их живучесть. Они оснащались новейшими машинами (дизелями) и механизмами, работавшими безупречно. Тральное вооружение БТЩ предназначалось для борьбы с якорными минами, но не с донными неконтактными. Зенитно-артиллерийское вооружение такого корабля состояло из одного универсального 100-мм орудия, одной 45-мм пушки, трех 37-мм автоматов и двух крупнокалиберных пулеметов ДШК.

Катерные тральщики, переоборудованные из рыболовных и торговых судов, как уже говорилось, вошли в состав ОВР с началом войны. На них установили катерные тралы, которые позволяли тралить только якорные мины.

Таким образом, к началу военных действий главная база не была готова к борьбе с донными неконтактными минами. Поэтому до создания специальных средств траления донных мин ведущая роль отводилась постам противоминного наблюдения (ППМН), составлявшим специальную систему. В нее включалось 42 береговых поста, расположенных на побережье внутреннего и внешнего рейдов Севастопольских бухт, и до 30 морских постов, выставленных в шахматном порядке по оси Инкермаиского створа на расстоянии трех кабельтовых[10] друг от друга.

Гидрографы выполнили геодезическую привязку ППМН, установили на них таксиметры[11]. Некоторые посты имели теодолиты и пеленгаторы.

Катера выходили в точки наблюдения только на темное время суток, а с рассветом возвращались в Стрелецкую бухту. Такая система противоминного наблюдения начала действовать уже на вторую ночь войны и существовала весь период обороны Севастополя.

Для учета мин в штабе ОВР имелись журнал и карта. За эти документы отвечал флагманский штурман капитан-лейтенант И. И. Дзевялтовский. Данные (время и пеленг) о падении мин в воду с катеров и береговых постов немедленно передавались по телефону в штаб ОВР. Капитан-лейтенант Дзевялтовский записывал их в журнал, наносил на карту минной обстановки, нумеровал каждую мину. Их уничтожение отмечалось в журнале и на карте условными обозначениями. По утрам Дзевялтовский с одним из дивизионных штурманов выходил на катере в район постановки противником мин. Используя данные постов противоминного наблюдения, они определяли место постановки каждой мины и выставляли буек или вешку. Если близко падали несколько мин, это место ограждалось вешками и объявлялось по флоту закрытым.

В первые месяцы войны ежедневно осуществлялось контрольное траление механическими тралами рекомендованных курсов и фарватеров. Периодически траление проводилось перед выходом кораблей и транспортов. Но и в первые дни войны и за весь период обороны Севастополя не удалось затралить ни одной якорной мины противника. Активные средства борьбы с донными магнитными минами отсутствовали, и штаб ОВР предложил использовать для траления железную баржу. Чтобы увеличить магнитное поле, ее загрузили металлом, а для буксировки использовали катерные тральщики с деревянным корпусом 12-го дивизиона (командир старший лейтенант А. И. Шемаров).

24 июня катерный тральщик «Валерий Чкалов» (командир мичман М. А. Швец), ведя на буксире трал-баржу, впервые вышел на траление по Инкерманскому створу. На борту тральщика находился штурман 2-го дивизиона сторожевых катеров старший лейтенант Н. А. Дьяконов.

В течение дня «Валерий Чкалов» сделал несколько галсов[12] по Инкерманскому створу, но безрезультатно. На другой день вышли на траление еще два катерных тральщика: «Байдуков» (командир старшина 1-й статьи Н. И. Беззубов) и «Комсомолец» (командир лейтенант К. Г. Баштаник). И это траление оказалось безрезультатным.

Вскоре на кораблях заметили случаи детонации мин от взрывов глубинных бомб. А произошло это так.

26 июня 1941 года в море вышли три малых охотника. На борту одного из них находились командир 1-го дивизиона сторожевых катеров капитан-лейтенант В. Т. Гайко-Белан и штурман[13]. Предстояло произвести контрольное бомбометание на Инкерманском створе. Так делалось перед выходом кораблей в целях обеспечения безопасности их плавания. И не только из-за минной угрозы. Не исключалось появление в районе главной базы и подводных лодок противника.

Прибыв в конечную точку фарватера, катера построились в строй фронта и легли на курс, ведущий в базу. По сигналу с головного катера началось бомбометание. Бомбы сбрасывались сериями — по три в каждой. За кормой раздавались глухие взрывы, над поверхностью воды поднимались высокие фонтаны. А когда сбросили последнюю серию бомб, за обычными тремя фонтанами неожиданно взметнулся над морем четвертый, значительно большей силы.