Читаем "На честном слове и на одном крыле…" полностью

Вот такой приверженец массовой эвтаназии… В самом деле, с какой стати мы должны были щадить этих беженцев? Ведь всё равно бы русские их убили. Ох, уж эти русские… А раз так, то моя совесть спит спокойно, хотя я и сожалею о невинных жертвах, поскольку являюсь высокоморальным джентльменом, воспитанным на западных ценностях.

А вот «лидер одной из групп молодых антифашистов-демонстрантов», отказавшийся назвать фамилию, но откликавшийся на имя Лукас, считает, что «многие обычные немцы имеют искажённый взгляд на войну», и приводит такой аргумент (цит. статья):

… На что, по их мнению, похож Дрезден? Похож он на Хиросиму или даже на Освенцим? Похож на военное преступление? И они тогда представляют себя полностью в виде жертв. Вы знаете, они забывают о том, что Дрезден был нацистским городом, в котором ещё до войны многие состояли в нацистской партии. Вот такая у меня точка зрения…

А и правда: как можно забывать о том, что Дрезден был сплошь населён исчадиями ада? Вот он, нацист проклятый, лежит себе с бирочкой для опознания и ручки на груди скрестил:

 

Следуя такой «антифашистской» логике, можно спокойно сжигать Москву или, скажем, Пекин, потому что там очень «многие состояли» в компартии, а ведь коммунизм — это ведь практически то же самое, что и нацизм, не правда ли, господин антифашист Лукас?

Давайте всё же называть вещи своими именами: убивать детей… как бы это помягче выразиться? Убивать детей — это ОЧЕНЬ нехорошо. Хуже просто некуда. На этот счёт мы имеем куда более авторитетное мнение, чем мнение всех вместе взятых узников, антифашистов и пилотов, чем резолюции, конвенции, договоры и декларации, чем конгрессы, ассамблеи, советы и президенты, чем законы вместе с поправками, прокуроры и международные трибуналы.

Убивать детей — это не просто преступление. Что — преступление? Преступление зависит от наличия законов и от их интерпретации. Но убийства детей — это ГРЕХ. Смертный грех. И тут не сожаления нужны, не извинения нужны. Тут нужно покаяние.

А его нет. Нет покаяния! И никому в голову не приходит покаяться. Паренёк из Манчестера в свои 19 лет сжёг в огне множество невинных детей, а его и в 80 лет не мучает совесть. Вот в чём настоящая проблема. И если здоровенные, прекрасно вооружённые мужики полагают, что вполне можно убивать невинных детей и беззащитных женщин, лишь бы только это было «стратегически оправдано», то что-то неладно в этом мире. Something is rotten in the state of Denmark.

Упомянутый выше Роберт Сондби, человек прямой и искренний, без демагогии высказал одну почти что правильную мысль (источник):

… What is immoral is war itself. Once full-scale war has broken out it can never be humanized or civilized, and if one side attempted to do so it would be most likely to be defeated. So long as we resort to war to settle differences between nations, so long will we have to endure the horrors, barbarities and excesses that war brings with it. That, to me, is the lesson of Dresden…

[… Безнравственна сама война. Как только полномасштабная война вспыхнула, её никогда нельзя сделать гуманной или цивилизованной, и если б одна сторона попыталась поступать подобным образом, то, скорее всего, она потерпела бы поражение. Пока мы обращаемся к войне, чтобы улаживать различия между нациями, мы должны будем выносить ужасы, варварства и эксцессы, которые она с собой несёт. Это, по-моему, и есть урок Дрездена…]

Перейти на страницу:

Все книги серии Люди и песни

Похожие книги

Ф. В. Каржавин и его альбом «Виды старого Парижа»
Ф. В. Каржавин и его альбом «Виды старого Парижа»

«Русский парижанин» Федор Васильевич Каржавин (1745–1812), нелегально вывезенный 7-летним ребенком во Францию, и знаменитый зодчий Василий Иванович Баженов (1737/8–1799) познакомились в Париже, куда осенью 1760 года талантливый пенсионер петербургской Академии художеств прибыл для совершенствования своего мастерства. Возникшую между ними дружбу скрепило совместное плавание летом 1765 года на корабле из Гавра в Санкт-Петербург. С 1769 по 1773 год Каржавин служил в должности архитекторского помощника под началом Баженова, возглавлявшего реконструкцию древнего Московского кремля. «Должность ево и знание не в чертежах и не в рисунке, — представлял Баженов своего парижского приятеля в Экспедиции Кремлевского строения, — но, именно, в разсуждениях о математических тягостях, в физике, в переводе с латинского, с французского и еллино-греческого языка авторских сочинений о величавых пропорциях Архитектуры». В этих знаниях крайне нуждалась архитекторская школа, созданная при Модельном доме в Кремле.Альбом «Виды старого Парижа», задуманный Каржавиным как пособие «для изъяснения, откуда произошла красивая Архитектура», много позже стал чем-то вроде дневника наблюдений за событиями в революционном Париже. В книге Галины Космолинской его первую полную публикацию предваряет исследование, в котором автор знакомит читателя с парижской биографией Каржавина, историей создания альбома и анализирует его содержание.Галина Космолинская — историк, старший научный сотрудник ИВИ РАН.

Галина Александровна Космолинская , Галина Космолинская

Искусство и Дизайн / Проза / Современная проза