На чужом месте

Чтобы Израиль поднял руку на кого-то, кроме арабов! На самих американцев, которых сегодня все на свете боятся? Да пукни мы в их сторону, и нас тотчас сметут в море те же арабы, раз нам не помогут американцы!.." "Их потопили, Майя!.. Всех.

Сожгли и потопили. И мой Витя с вашим Борисом Абрамовичем там, в бою. Наши победили, ясно? Смотри, вот тебе русская программа."

"Сокрушительный удар невиданных боевых машин с машущими крыльями в сочетании с массированным ударом из-под воды, - кричал в дыму знакомый мальчишка-корресподент НТВ, - показал, что евреи отнюдь не согласны на публичную порку, как Ирак и Югославия. Повторился 1967 год, но эта война не будет и шестидневной. Остатки эскадры западных союзников бегут с поля боя уже через час после первой атаки машущих машин, потеряв, боюсь, половину тех сил, что обстреляли Хайфу крылатыми ракетами. На поле боя остался только наш российский корабль, с которого я и веду репортаж. Он занимается спасением тонущих американских, английских и прочих моряков и лгтчиков, а ..." "Бомбили Хайфу? Но почему же по нашим программам... Подожди... Вот, кажется."

"Пожар на Бетей Зикук удалось быстро локализировать и потушить. Утечек химических веществ нет, - спокойно говорил знакомый диктор на иврите. Авидор Либерман еще раз опроверг заявление Натана Щаранского, что его партия шла на выборы на деньги Владимира Гусинского." На экране появились знакомые и наосточертевшие взволнованные физиономии с выпученными Учестными" глазами.

Горячась и подпрыгивая на стульях, они с визгом норовили вцепиться друг другу в волосы. Их привычно разнимал ведущий с брезгливо перекошенной рожей. По другой программе пело Дана Интернейншнл. По третьей кривлялась кукла, которой и не снилась карикатурность истинного, живого Давида Леви. Ни слова об атаке, контратаке, обстреле страны, поражении агрессора. Что за бред?.. Страну обстреливают крылатыми ракетами, горит нефтеперегонный завода, а на экране гостелевидения всг те же никчемные мерзкие фигляры!..

Резкий звонок бросил обескураженных женщин к телефону. "Маечка, - Борис говорил тихо и спокойно. - Позвони Тамаре. У нас с Виктором всг в порядке. Ты меня поняла? Мы оба за границей, мы... в Каире. И у нас всг в полном, ты поняла, пол-ном порядке!" "Я поняла, - плакала Майя. - Я тебя... я вас поздравляю... Мы вами гордимся... Мы вас обоих целуем... Они врезали экзекуторам, - глухо произнесла Майя, положив трубку и глядя на свог отражение в зеркале. - Не позволили нас высечь голыми и связанными на ярко освещенной мировой сцене на потеху злорадным зрителям. Теперь те на чужом для них месте, исполосованные и опозоренные, а мы остались на сцене с кнутом в руках... И это сделали наши с вами мужчины, Тамара!.. Как мои мальчики достали потом проклятого Яшку, когда он провоцировал очередную нашу девчонку, чтобы потом ег выпороть. Больше он уже никого и никогда не задевал. И эти больше никогда не полезут ни к сильным, ни к слабым..." "Переключу на Израиль. Не может быть, чтобы..." Действительно, что-то заставило всг-таки телевидение скрепя сердце оторваться от любимых сюрреалистических сюжетов неистовой борьбы мародгров за павших на поле боя.

"Передаем обращение Премьер-министра Израиля. - Только что такой самовлюблгнный и высоинтеллектуальный левый диктор выглядел теперь так, словно в этот хамсин у них в студии отключились все масганы. - Послушайте важное сообщение главы правительства." Появившийся на экране премьер, напротив, выглядел как обычно. Спокойно и демонстративно отстрангнно от действительности он нехотя начал говорить.