На чужом поле. Уснувший принц

А тогда, в детстве, похоронная процессия не вызвала у него особых эмоций. Ну и что с того, что понесли куда-то уснувшего бородатого старца? Вот черный орел, которого незадолго до этой встречи показал ему отец – это да! Хорошо бы сесть на такого орла, как на коня, и взмыть в небеса, к самому солнцу – орел большой и сильный, он, наверное, сможет поднять не только его, Аленора, но и отца. Главное – держаться покрепче за шею птицы, чтобы не свалиться, а то можно сломать руку или ногу…

И все. Ушли по своим делам молчаливые живущие в темных одеждах, скрылись за поворотом – и вновь можно было вместе с отцом ехать вперед, к городу,

– во-он к тем домам, что уже виднеются за деревьями. Отец обязательно придумает для него, Аленора, какое-нибудь развлечение в Имме, и будет о чем по возвращении домой рассказать маме.

Черная книга адорнитов. Ее обязательно нужно найти – и получить знание. Интересно, какое оно – это знание?..

Закат медленно остывал, отдавая свои краски набирающим силу звездам. Печальная нежная музыка продолжала звучать из окна кузины Элинии. Альд Беонаст и альдетта Радлисса – родители отчима – вышли из беседки и, о чем-то переговариваясь, медленно направились через внутренний двор к фруктовому саду. Аленор знал, что вряд ли сможет сейчас уснуть, и все-таки решил идти к себе и лечь в постель. Он горячо желал, чтобы ночь прошла как можно быстрей и намерен был прямо на рассвете скакать в Имм, в колонию адорнитов.

«Я должен разыскать черную книгу, – думал он, шагая по переходу. – Лишь бы она оказалась именно той, которая мне нужна…»

Пройдя длинным тихим коридором, юноша постучал в дверь покоев альдетты Мальдианы.

– Можно войти, – раздался из-за двери голос матери.

Альдетта сидела в кресле у окна и вместе со стоящим напротив нее глонном сматывала в клубок светло-коричневые нити пряжи. Ее комната буквально утопала в цветах. Цветы стояли везде: на полочках, на столиках и на подоконниках – в больших и маленьких разноцветных вазах и кувшинах, а один букет с недавно срезанными алыми бутонами лежал прямо на полу, источая горьковато-сладкий запах уходящего лета.

– Ты как цветок среди цветов, – улыбаясь, сказал Аленор, подойдя к матери.

Он ничуть не кривил душой, потому что альдетта действительно выглядела очень хорошо. Босоногая, в легком светлом платье, с разбросанными по плечам пепельными волосами, она была сродни красавицам на картинах, развешанных по стенам комнаты. Альдетта Мальдиана любила живопись и никогда не упускала случая съездить в Имм и еще дальше, в города у пролива, узнав, что там демонстрируются новые полотна.

– Ты хочешь сказать: увядший цветок? – улыбнулась в ответ альдетта и бросила клубок глонну.

Аленор видел, что матери приятны его слова.

– Какое там увядший, мамочка! – с жаром воскликнул он. – Ты только-только начинаешь расцветать.

Глонн принес им фруктовый напиток и они немного поговорили о цветах – близился праздник лучших букетов, – а потом Аленор сообщил альдетте Мальдиане, что собирается на рассвете ехать в Имм.

– Понимаю, тебе не сидится на месте, сынок. – Альдетта задумчиво покивала, а затем пытливо взглянула на сына: – Уж не обнаружился ли там некий магнит, притягивающий твое сердце?

«Мой магнит в неведомых краях», – подумал Аленор.

Он не хотел раскрывать истинную цель своей поездки в Имм и ответил вопросом на вопрос:

– Скажи, мама, а у тебя в юности было много таких магнитов?

Альдетта Мальдиана с веселым изумлением подняла брови.

– Тебя интересует, часто ли я влюблялась? Наверное, не реже, чем ты теперь. Влюбленность – это прекрасное состояние души, сынок. – Альдетта Мальдиана отвернулась к окну и вздохнула. – Жаль, что с годами оно повторяется все реже.

«Потом хватает и одного лишь уважения, – вспомнил Аленор слова матери.

– Ну уж нет, у меня будет совсем не так!»

Альдетта встала и забрала клубок у глонна, переводящего печальный взгляд с нее на юношу.

– Ты ведь еще погостишь у нас, Аленор?

– Да, мама. Мне хотелось бы все-таки дождаться возвращения, – юноша запнулся на мгновение, – моего дяди.

Альдетта Мальдиана опустила голову и промолчала.

Поздней ночью Аленор, проворочавшись с боку на бок и измяв все подушки, все-таки сумел уснуть – и ему показалось, что глонн разбудил его почти сразу, словно поджидая за дверью, карауля тот момент, когда юношу одолеет сон. На самом же деле уже светало и глонн просто выполнил то, о чем с вечера попросил его Аленор.

Наскоро проглотив принесенный исполнительным прислужником завтрак, юноша, немного поколебавшись, все-таки облачился в панцирь, защищающий грудь и спину. Кто знает, не сидит ли в засаде на лесной дороге неистовый Дат, сын Океана? Пусть панцирь и не слишком подходящее обмундирование для долгой дороги теплым летним днем – куда приятней скакать в одной тонкой сорочке нараспашку! – но чего ради рисковать жизнью из-за чьей-то непонятной прихоти? Натянув поверх панциря шелковую светло-сиреневую сорочку, накинув на плечи легкий плащ цвета морской волны и вооружившись мечом, Аленор отправился на конюшню.