На Далекой Звезде. Часть 4

Слушая этот монолог, Алина с удивлением взирала на прежнего возлюбленного. В родных стенах и после передышки к нему почти вернулась краса и стать. Но неужели он думал, что и прежняя любовь ему может достаться так просто? Не услышав ответ, Воломор подошел ближе к девушке и внимательнее посмотрел на нее. Отблески факелов заметались по позолоте его рубашки. Взбудораженные тени затеяли причудливую игру.

Равнодушно проследив за этим представлением, Алина холодно отозвалась:

– У меня еще нет ответа, Моэнол. Я только что выбралась из заточения и еще не пришла в себя. Мне нужно… подумать.

– Подумать о чем, Алина?! А, может… Ох! Ты любишь Виларона? Принадлежишь ему?!

– Что?! – девушка не удержалась от смеха. – Откуда такая мысль?! Как можно любить тюремщика? У меня нет ничего общего с ним. Он оставил меня в живых, чтобы использовать мое имя для всяких грязнейших дел. Ох, до чего надоели мне вы, тисанцы с итерцами! Как только носит земля вас, жалких, трусливых, первобытных захватчиков и убийц?!

– Довольно! – возмутился Воломор, топнув изящным сапожком. – Как смеешь ты говорить мне все это?! Вот погоди: как станешь моей женой, то больше этого не посмеешь!

– Уверена, что тебе повезет не больше, – мрачно ответствовала госпожа Эрини.

Тут у нее закружилась голоса, и ее повело в сторону.

– Да ты пьяна! – сообразил тисанец. – Лакаешь амиен! Тебя споил проклятый Виларон! Он постоянно тянул это пойло на пару с безумной Леларой!! Великий Рионеб! Да как ты можешь превращаться в пьянчужку?!

– Хочу, и пью!

– Ну, я заставлю тебя протрезветь! Вот погоди! Еще приползешь ко мне и будешь просить о милости на коленях! – в сердцах прокричал Воломор и бросился вон.

«Не говори гоп», – пробормотала Алина, снова удобно устроившись на кровати. Выходка бывшего поклонника никак не расстроила и даже не задела ее. Ее тяга к нему превратилась в воспоминание. Девушка с презрением представляла тисанского жениха на поле боя в Ринии. Наверное, зегениты, и в том числе, Лонер, искали столкновения с ним, а он трусливо избегал поля брани. Госпожа Эрини перестала раздумывать о несостоявшемся супруге. Ей хотелось только того, чтобы спейсер Михаила пришвартовался к стене замка Воломорст.

Алина с трудом прожила день, ночь и снова день с мыслью о скором избавлении от местных аборигенов, но так и не получила желанный результат. Вернувшись, посланец Мирры передал, что не нашел в Моадире ни Михаила, ни его родных. Дом Понирона пребывал в запустении. Неравнодушный сосед подсказал, что хозяин пропал уже давно, а его супруга и маленькая дочь исчезли недавно.

Не в силах ждать, пока соотечественники разыщут и вызволят ее, Алина принялась обдумывать самостоятельный побег из Воломорста. Напряжение нарастало, и уносило сон по ночам. Не оставляло дурное предчувствие, и очередная беда действительно пришла. На двор Воломорста прикатили повозку-клетку. Из нее вытащили и увели в замок трех человек. Стоя у окна, госпожа Эрини напрягала зрение, но так и не смогла разглядеть пленников. Тем не менее, внутренний голос шептал ей, что на пороге одна из худших трагедий на ее веку.

В тот же день подтвердились самые скверные опасения Алины. Взбудораженная Мирра принесла чудовищную новость:

– Госпожа моя, что Вы все сидите здесь? Прямо изводите себя, даже не выйдете прогуляться! Лучше сходите, посмотрите на привезенного только что пленника-ринийца. Его посадили в клетку на общем обозрении. Говорят, на него скоро натравят пиерена, и птичка полакомится им!

– Риниец и пиерен? – напряглась девушка. – Где?!

– У статуи паука Ри.

– Господи, я сейчас же туда, – набросила подаренный карлицами пэт невеста риогера.

Служанка-иона побежала за госпожой, зовя за собой приставленного к женщинам крепыша-телохранителя по имени Илл.

Статуя слуги бога Арионеба паука Ри разнообразила антураж одной из башен Воломорста с давних времен. Умелый скульптор прикрепил тело членистоногого у самой верхушки конусообразного потолка. От каменного туловища Ри колоколом вниз спадали ноги, образующие просторную клетку. В день привоза пленников в нее запустили птицезверя пиерена, на вид небольшого птеродактиля. Хищник сновал туда-сюда, то снижался, то взмывал под паучье брюхо. Статую-клетку облепили зеваки. Издалека нельзя было увидеть все, что происходило внутри камеры. Вокруг стоял возбужденный ор: «Хватай его! Эй, птичка, съешь ринийский обед!» Стараясь не на шутку, пиерен оглушительно хлопал перепончатыми крыльями и щелкал крокодильими челюстями.

Дрожа всем телом, Алина начала пробираться между глазеющими зрителями, и ей удалось пробиться в передний ряд, так как придворные узнавали ее, да и Мирра отчаянно толкалась и громко требовала уступить дорогу высокородной госпоже. Оказавшись у прутьев решетки, девушка обнаружила рядом Гемолу. Нарядная и довольная сестра риогера неодобрительно покосилась на даму Эрини и демонстративно отвернулась от нее. Последняя поступила так же.