На далеком меридиане

Чтобы поскорее согласовать наши планы, решили поехать в министерство к И. Сиснеросу. Нам повезло. Идальго Сиснерос оказался на месте. Ему, как и Смушкевичу, очень не хотелось менять свои планы, и, дав согласие на выделение самолетов флоту, Сиснерос попросил подождать с окончательным решением, пока он не доложит министру дону Индалесио Прието.

«Когда прибывает очередной транспорт?» – спросил Игнасио тихо. «Еще не имею точных данных, но скоро», – уклончиво ответил я. «А не поехать ли нам вместе в Лос-Алькасарес и Картахену, – предложил генерал Сиснерос. – Мы на месте могли бы решить много вопросов», – обратился он к Смушкевичу. Им действительно было о чем поговорить там, «на месте». Решили ехать.

В назначенный час следующего дня выехали в Картахену. Сиснерос, как хозяин, предложил сделать остановку на мысе Сан-Антонио, где обычно останавливались в мирное время туристы. Там, по словам Игнасио, можно отлично пообедать и полюбоваться морем. Кроме того, он явно хотел заехать к жене, которая в это время работала в Аликанте заведующей детским садом. Ехать так ехать… Машины мчались по берегу Валенсийского залива. Знаменитые апельсиновые рощи тянулись вдоль шоссе. Весенний воздух был уже наполнен ароматами цветов, а в полдень становилось даже жарко. Осенью здесь целые горы фруктов обычно лежали по обочинам дорог. Желтые, спелые, они в те годы не всегда вовремя убирались: не хватало машин и рабочей силы. Пока же все цвело. Небольшие пуэблос сменяются городами Кульера, Гандия, Дения, оживленными в мирное время и довольно тихими теперь, во время войны. Движение по шоссе тоже небольшое. В селениях и городах очень узкие улицы, и не дай бог встретиться с машиной или с осликом.

За разговорами незаметно подъехали к мысу Сан-Антонио и повернули к морю. Фешенебельный ресторан, небольшой, но удобный, закрытый пляж и даже специальные домики для отдыха. Это место, по словам Игнасио, посещали все проезжающие по этой дороге туристы. Сейчас здесь тихо. Однако ресторан действовал, и, как ни странно, война его мало коснулась. Я вспомнил Сантандер… В ресторане было много шикарно одетой публики, поблизости стояли десятки роскошных машин. «Что это за люди?» – спросил Смушкевич, обращаясь к Сиснеросу, удивляясь после Мадрида вышколенным лакеям и изысканным кушаньям. «У нас далеко не все воюют и не одинаково несут тяготы войны, – ответил тот. – Кроме того, в Испании много иностранцев, которые поспешно покинули Мадрид, когда правительство Кабальеро переехало оттуда; теперь они „оккупировали“ Левант и весело проводят здесь время». Не знаю, как много было там иностранцев, но со всех сторон слышалась только испанская речь, и мне показалось, что командующий ВВС немного стыдился того, что увидел сам.

В мае или июне мне пришлось снова попасть сюда. Почти ничего не изменилось. На пляже было много людей, хотя в ресторане стало несколько хуже с продуктами, однако все еще имелся большой выбор блюд и напитков.

Мы продолжали свой путь. От мыса Сан-Антонио до Аликанте дорога более гористая, с крутыми поворотами; она напоминает наше крымское шоссе. Расположена она ближе к морю, и горный ландшафт часто сменяется морским. Вот и Аликанте. Сиснерос появился дома неожиданно, и тем более там не ждали нас – двух «компанерос русос». Нам не хотелось мешать встрече Игнасио с женой, но он не отпустил нас. Жена Сиснероса – Констанция де ла Мора – происходила из знатной семьи, как и сам Игнасио. Совсем молодой девушкой ее неудачно выдали замуж. Вскоре она развелась, после чего выбрала необычный для своей среды путь, отказалась от пустой светской жизни и занялась полезным трудом. Незадолго до мятежа судьба свела ее с Игнасио. Вопреки воле родителей Игнасио ушел в авиацию, куда не особенно стремилась аристократия. После начала мятежа он остался верен республиканскому правительству и не изменил своих взглядов до конца борьбы, эмигрировав в Мексику в самый последний момент. Когда пишутся эти строки, Констанции де ла Мора уже нет в живых; Игнасио, кажется, два раза приезжал в Советский Союз, оставшись нашим другом.

Выпив по чашке кофе, мы с Яшей удалились, оставив чету наедине. Прощались с Констанцией уже около машины. Игнасио обещал жене заехать на обратном пути. Мы двинулись дальше и через полтора-два часа езды по приморской дороге были на аэродроме Лос-Алькасарес.