На далеком меридиане

Командиром крейсера «М. Сервантес» был капитан де-фрегата М. Урбиэта. Он был достаточно опытным офицером и неплохо управлял кораблем. Урбиэта старался лавировать между сторонниками различных партий, но в драку с мятежниками не рвался. В ноябре 1936 г. его корабль, стоя без прикрытия на открытом рейде Картахены, был торпедирован неизвестной подводной лодкой и на долгое время вышел из строя. Прието покровительствовал Урбиэта и выдвигал его на самые ответственные посты: одно время он был даже командующим флотом. В конце войны, при захвате мятежниками острова Менорка, он сыграл просто предательскую роль.

Командиром флотилии эсминцев был капитан де-фрегата Висенте Рамирес, андалузец, необыкновенно словоохотливый, временами даже слишком шумный. У него на мостике можно было услышать только его речь, пересыпанную крепкими флотскими выражениями. Участие в подавлении мятежа выдвинуло Рамиреса, совсем молодого офицера, на ответственную работу. Подвижной и энергичный, он появлялся то на одном, то на другом эсминце, а на совещаниях у командующего его голос обычно заглушал все другие разговоры. У Рамиреса было достаточно знаний, чтобы управлять флотилией, но его неорганизованность мешала навести нужный порядок. Звали его на флотилии дон Висенте, реже по фамилии. Обращение по званию было не в ходу.

Флотилией подводных лодок командовал Р. Вердиа, который был примером храбрости и преданности Республике. Командуя подводной лодкой «С-5», Вердиа оказался единственным офицером, не втянутым в мятеж; он пользовался доверием команды и был в состоянии вести за собой [58] личный состав. Благодаря Вердиа все подводные лодки остались на стороне республиканского правительства, и он несомненно многое бы сделал в борьбе с мятежниками, если бы не погиб в первые месяцы войны в Малаге.

Командиром базы в Картахене был, как уже говорилось, Антонио Руис. Подводник по специальности, он считал себя республиканцем и сторонником И. Прието. Высокий, красивый брюнет, он не любил заниматься черновой работой и скорее наблюдал за событиями во вверенной ему базе, чем руководил ими. Его кабинет и столовая служили местом отдыха командиров кораблей с долгими, по-испански, обедами и веселыми разговорами. Когда на долю Руиса выпадала задача разгружать транспорты с бомбами и самолетами, он старался поручить кому-нибудь другому эту «неприятную» миссию. А если на причалах вблизи здания командира базы сосредоточивались огромные штабеля взрывчатки, Руис проявлял нервозность и делал все, чтобы скорее вывезти этот опасный груз из Картахены. В таких случаях я думал: «Нет худа без добра». С Руисом мне пришлось много месяцев бок о бок работать. Когда я уже уехал из Испании, он был назначен помощником морского министра.

Военный губернатор базы Кардеро производил впечатление генерала, который случайно застрял в республиканском лагере и ждет не дождется возможности перейти к Франко. В Картахене он особенно не мешал, а вскоре вообще был отозван для работы у Ларго Кабальеро. Кардеро мне хорошо запомнился в связи со следующим эпизодом. Как-то на совещании у Прието он, не заметив моего присутствия, высказался против советских добровольцев; заметив меня, густо покраснел и смутился. Всего лишь за несколько дней до этого Кардеро в Картахене, у себя в кабинете, рассыпался передо мной в комплиментах по адресу волонтеров из СССР!.. Впоследствии Кардеро был разоблачен как предатель.