На дальнем кордоне (СИ)

Настала моя пора чесать бороду, точнее — десятидневную небритость. Как-то я неудачно перед дедом похвастался, надо язык за зубами почаще держать. Что делать то теперь? Электрификации всей страны в масштабах одной деревни в моих планах не было… Но терять авторитет перед дедом тоже не хотелось. Опять придумывать надо что-то…

— Буревой, давай я подумаю, как на с тобой Перуновой силой воспользоваться, потом вместе прикинем, как сделать. А то ведь от молнии-то и сгинуть недолго, — я начал нагружаться железяками.

— А и то верно, — дед тоже начал собираться, — Перун бог своенравный, и убить может, как раз плюнуть. Но ты все равно подумай.

— Во-во, как раз плюнуть… И подумать надо. Пошли, что ли.

Мы понесли железо. Длинную рельсу взяли вдвоем, в ней килограмм тридцать было. Листовое железо связали да за спину мне, на манер рюкзака оформили. Дед понес уголок и короткий кусок рельсы. Домой попали под вечер.

На утро дед сказал, что опять за дровами пойдем, да и верши обновить надо, рыбы наловить — понеслась обычная рутина. День потеряли, теперь догоняем. Пытался отпроситься у него начинать делать пилу, не удалось. Он мне доходчиво объяснил, что такими темпами мы оголодаем, замерзнем, заболеем, и помрем. И он был прав. Значит, на мои проекты придется использовать вечер, после заката. На том и порешили, Буревой обещал в кузнице помочь. Да и Кукша нам был нужен, его отец в кузнецы готовил, он там часто ему помогал. А Кукша опять умчал на охоту. Буревой на охоту не ходит — рука лук не держит. Силки веревочные иногда ставит, сам видел, да Кукша потом живность из них носит.

Весь день занимались хозяйственными делами, а вечером разожгли в кузне дрова в горне, начали при их свете приводить ее в порядок. Дед сел мастерить меха из кожи и каких-то досок, Кукша посвящал меня в тонкости кузнечного дела.

— Вон там у бати наковаленка была, малая, большую он не успел сделать, на продажу много уходило. Вон там инструмент разный, — Кукша показал на верстак, — а здесь его даны зарезали.

Пацан сжал кулаки, в глазах мелькнули молнии. Очень злой он был на гоповарваров, очень. И отца, судя по всему, любил сильно. Вон, слезы на глазах выступили, жалко парня.

— Не расстраивайся, отмстим мы за отца твоего, — я приобнял пацана за плечи, — со всеми поквитаемся.

— Правда? — он повернулся ко мне, с надеждой, — я того рыжего, что батю убил как сейчас помню. Найдем его?

— Да, найдем. Найдем и отомстим, — блин, язык мой — враг мой, опять обещания раздаю направо и налево. Как я этого рыжего искать-то буду?

— А вот тут, — продолжил Кукша, — Сварогово место, батя всегда ему тут требы клал.

— И то верно, — подал голос Буревой, — без Сварога железа дельного не получится.

Сварог — это Гефест местный? Тоже бог? Ну ладно, Сварог так Сварог. Если он тут за кузницы отвечает, значит и мой бог тоже. Инженеры они тоже в некотором роде кузнецы. И от меня не убудет, за хорошее дело богу местному гостинец оформить. Кукша закончил экскурсию, я стал прикидывать, что нано сделать.

Расщепили два пенька из тех что здесь были, вставили в них длинный кусок рельсы поплотнее, чтобы не выпал. Его широка сторона мне теперь наковальней будет. С молотком сложнее, как в стали сделать дырку я не знал. А рельс был монолитный, да еще и кривой — его под углом обрезало. Стал думать. Надо его острым краем в бревно тоже оформить, а на бревно ручку насадить, ровный край мне молотком будет. Хотя махать такой конструкцией я замаюсь очень быстро, да и не удобно. Опять все не слава Б-гу! Блин, чего Ковальцов старший кувалду не положил в свой мешок! Хотя… топор! У меня есть топор! Можно обухом колотить. Завтра надо попробовать, а то остальные уже спать намылились. Дед закончил меха, показал, как качать. Меха были из трех досок, с носиком кожаным, вставлялись в отверстие в горне, сбоку. Клапан дед сделал внутри, все как положено. Разве что я в качестве инновации предложил носик переделать из кожаного в металлический, из банки консервной. Дед согласился, согнули из крышки носик, так надежней будет. Потушили огонь, пошли спать.