На дальних берегах

Васе что? Ему кажется, что рисовать очень просто: помахал кистью, и картина готова. А Мехти не только пишет картину… Своей картиной он должен ответить на мучающие его вопросы. Вопросов же этих становится все больше. Случай с венграми не выходил у Мехти из головы. Кто-то расстреливает венгров… Кто-то заслал в их штаб врага - Карранти… Подозрительно часто начала ошибаться авиация союзников… Солдату Мехти мешают вернуться домой! Даже не верится: расстреляны венгры…

Мехти останавливал себя: при чем здесь картина? Как будто бы ни при чем. Но ведь его солдат - свидетель всех этих событий. И, значит, им место в картине Мехти. Вот только как все это передать?.. Отказываться от задуманной им темы и образов Мехти не хотелось…

И он снова уселся за альбом.

Над альбомом и застал своего друга Вася в одно теплое, безоблачное утро.

Через плечо у Васи было перекинуто мохнатое полотенце, подмышкой он держал сверток, из которого торчал конец мочалки.

- Ты что это, опять в ручье вздумал мыться? - покосился на него Мехти. - Смотри, кончишь воспалением легких!

- Зачем же в ручье? - степенно ответил Вася. - Баню построили, сегодня торжественное открытие!

Баня была для партизан насущной «проблемой». Обычно им приходилось мыться наспех, возвращаясь с задания, в каком-нибудь лесу; чаще же всего, согрев ведро воды, они споласкивались возле землянки или же, как Вася, на свой страх и риск купались в ледяном ручье.

- Где построили? Уж не в Триесте ли? - насмешливо спросил Мехти.

- Почему в Триесте? В Триесте мы, конечно, устраиваем баню фашистской сволочи… Да вряд ли я сунулся бы туда с одним полотенцем…

Мехти отмахнулся:

- Ну, замолол! Не морочь голову: мешаешь работать.

- Да, ей-богу же, баня! - взмолился Вася. - Пошли!

Мехти бросил кисть в ящик и вытер тряпкой руки.

- Идем, идем, - торопил Вася. - Сильвио уберет все, я ему уже сказал. Ох, и попаримся!

- А ты не врешь, Вася?

- Да нет же! Вот спустимся вниз, минуем крутояр, а за ним этот… грот…

- И в гроте баня?

- Да еще какая! Выпросили у повара котел, вкатили его в грот, под ним очаг сложили, вытяжку сделали…

Вася оторвал от приземистой сосны несколько веток.

Мехти невольно прибавил шагу.

- Молодцы ребята!

- Вот вытяжка только плохая, - пожаловался Вася. - Дыма в бане больше, чем пара… Зато жарища!.. Поп первым полез, а обратно его за ноги вытянули. Думали, уж конец, ан нет, отдышался на свежем воздухе!

Маленький священник с мокрой, свалявшейся бородой все еще сидел у грота. Вокруг него толпились партизаны.

- Привет святому отцу! - подходя, крикнул Мехти. - Не по вкусу пришлась банька?

- Это не баня, - отрезал старик.

- А что же это такое? - запальчиво спросил Вася.

- Та самая геенна огненная, что уготовил нам Ватикан на том свете! - сокрушенно, под общий хохот произнес священник. - И никому не советую ходить в этот ад, пока туда не поволокут силой.

- А мы неверующие, товарищ священник! - озорно крикнул Мехти, стягивая с себя свитер. Они с Васей быстро разделись и в одних трусах вбежали в грот.

Грот - узкий, с низеньким сводом - и впрямь мог сойти за один из вариантов адского пекла.

В углу грота сложен был очаг, а на нем установлен огромный котел передвижной солдатской кухни. В очаге с треском и шипением горели еловые ветки, языки пламени лизали бока котла. Котел дрожал, грозя в любую минуту разорваться.

От жары, дыма и пара нечем было дышать.

Тем не менее картина преисподней показалась бы священнику куда более полной, если бы он рискнул заглянуть сюда еще раз. В «геенне огненной» налицо была теперь еще одна неотъемлемая ее деталь: скачущие и вопящие черти.

- Эх, люблю! Дух спирает! - кричал Вася, распирая мочалкой тело. - Давай прибавим!

- Давай!

Ножкой табуретки Вася вытолкнул из очага большой раскаленный камень. Вася зачерпнул тазом из котла кипящую воду и вылил ее на камень. Столб горячего пара взметнулся вверх; расползшись, пар заполнил весь грот.

- Хорошо! - одобрительно крикнул Мехти.

А Вася уже неистово хлестал себя сосновой ветвью, весь извиваясь после каждого удара.

- Осторожно, - всполошился Мехти. - Это тебе не береза, в кровь обдерешься!

- А ты с березовым веником на полке сиживал? - полюбопытствовал Вася.

- На самой верхней, и не раз!

- А как потом насчет холодного кваску?

- И квас пивал.

Мехти облил себя горячей водой.

- Хорошо, - снова воскликнул он, - душа добреет…

Он еще раз окатился водой и, в конец расшалившись, торжественно продекламировал:

В ушате, в корыте, в лохани,
В реке, в ручейке, в океане,
И в ванне, и в бане
Всегда и везде
Вечная слава воде!

- Конец Мойдодыра! - воскликнул Вася. - Ты еще помнишь?

- А разве это давно было? - вопросом на вопрос ответил Мехти.

И Вася не мог не согласиться, что, в сущности, совсем еще недавно Мехти, так же как и он, Вася, читал по складам и учил наизусть детские стихи.

- Будто вчера это было, как я с соседом в баню ходил, - сказал Мехти.

- Почему с соседом?

- Я себя уже взрослым считал, - семь лет, с тетей ходить стеснялся, вот и водил меня в баню сосед.