На дальних подступах

Не так-то просто уничтожить береговую батарею большого калибра. Сначала мы думали, что для разрушения орудия достаточно засыпать в заряженный ствол некоторое количество песка и выстрелить — так уничтожали полевые пушки в годы первой империалистической войны, когда возникала угроза их захвата врагом. Об этом я читал в литературе двадцатых годов, это же слышал от наших преподавателей — офицеров царской армии — на Первых советских артиллерийских курсах и в третьей школе краскомов полевой тяжелой артиллерии. Я помнил, что достаточно зарядить пушку или гаубицу и насыпать в нее ведро песка, ствол после выстрела будет разорван. Так я и приказал делать нашим артиллеристам.

Утром 1 декабря комендант сектора береговой обороны генерал-майор И. Н. Дмитриев, которому было приказано начать уничтожение железнодорожных батарей, доложил мне, что засыпка песка ничего не дает. Я поспешил на позицию 9-й отдельной железнодорожной батареи и сам убедился: да, выстрел из тяжелой 305-миллиметровой пушки, в которую засыпано несколько ведер песка, срывает один-два нареза. И только. Ствол не приведен в негодность.

Вот тогда я вспомнил пушки, взорванные финнами при сдаче нам островов Выборгского залива. Сумели же они взорвать орудия! Мы тут же решили засыпать в ствол заряженного орудия не песок, а такие металлические предметы, которые смогут остановить движение снаряда, заклинить его. Снаряд взорвется в стволе. Масса пороховых газов громадной своей силой разорвет ствол. Но этого мало. Надо уничтожить или сделать непригодными для дальнейшего использования и лафеты орудий. Опять пришло на память Бьёрке. Финны, прежде чем выстрелить из забитого металлом ствола, стравливали давление в накатниках и компрессорах. Я приказал все эти методы разрушения использовать.

2 декабря во второй половине дня началось уничтожение материальной части артиллерии. Все батареи — береговые, зенитные и полевые — открыли по заранее намеченным целям огонь. Стоял сплошной грохот. Вот в процессе этой стрельбы поочередно уничтожали орудие за орудием. В дуло заряженного ствола опускали множество тяжелых металлических предметов, крупные гайки, костыли или крепления рельсов к шпалам, осколки снарядов, стравливали давление в компрессорах и накатниках, придавали орудию угол возвышения, и производился выстрел. Ствол пушки разрывался, противооткатные приспособления ломались. Все летело к черту.

Но оказывается, уничтожать железнодорожные батареи не так-то просто. Получив от всех артиллерийских начальников, в том числе от генерала Дмитриева, доклад об уничтожении матчасти, я доложил об этом Военному совету КБФ.

Об этом моем рапорте вспомнили, когда Финляндия вышла из гитлеровской коалиции и капитулировала. В сентябре или октябре 1944 года, находясь на Дальнем Востоке, я получил письмо от начальника Управления береговой обороны Военно-Морского Флота СССР генерал-лейтенанта И. С. Мушнова. Он меня запрашивал: почему я донес, что 9-я и 17-я железнодорожные батареи уничтожены, а на самом деле финны ввели их в строй и одна из них, наиболее мощная, стреляла 305-миллиметровыми снарядами по нашим войскам на Карельском перешейке. В то время я командовал береговой обороной Тихоокеанского флота и в специальном отношении был подчинен генералу Иннокентию Степановичу Мушнову. Естественно, я был крайне встревожен такой новостью, не мог догадаться, в чем же дело. Я же сам был не только свидетелем, но и участником уничтожения этих батарей.

Отвечая, я повторил то же самое, что писал в 1941 году в рапорте Военному совету. На этом все как будто и кончилось. Но уже позднее, после войны, вернувшись на Балтику, я узнал, в чем же все-таки было дело.

Оказывается, стволы 305-миллиметровых орудий мы действительно уничтожили. Но взрывы были не настолько сильны, чтобы привести в негодность лафеты, а тем более транспортеры. Финны заменили сломанные детали компрессоров и накатников. Подняли из воды и отремонтировали затопленные нами тележки. Таким образом, через какой-то промежуток времени противник ввел в строй транспортеры. Но стволов у финнов не было. Тут им помогли гитлеровцы.

Захватив в начале второй мировой войны Северную Африку, гитлеровцы в Бизерте завладели нашим черноморским линкором «Воля», ушедшим из Севастополя в 1918 году. Этот линейный корабль имел на своем борту двенадцать таких же 305-миллиметровых орудий. Гитлеровцы сняли с линкора три ствола и передали финнам. Так противнику удалось восстановить эту, казалось, навсегда выведенную нами из строя батарею. После заключения в сентябре 1944 года мира она была по нашему настоянию возвращена Советскому Союзу и продолжала свою службу. Вторая батарея 180-миллиметрового калибра тоже была восстановлена, но плохо, она не смогла участвовать в боях против нас. Ее также вернули нам.

В 16.00 2 декабря с материальной частью артиллерии базы все было покончено. Все взорвано, утоплено. Наступила тишина. Финны тоже не стреляли. Группы прикрытия начали отход. Саперы минировали траншеи, еще не уничтоженные дзоты, здания, дороги.